— Твои планы остаются в силе?
Она повела плечом. Ей не понравился его тон, словно у прокурора.
— Да. У меня на то личные причины.
— Связанные со скандалом?
— Каким скандалом?
Она действительно не понимала, о чем он говорит.
— Ну, эта история с Нортоном.
Девиза даже обрадовалась. Он сам давал ей в руки подсказку.
— В какой-то мере — да. Я чувствую себя ответственной за эту ошибку.
Итак, она все же сообщница.
— Ты дала добро на ссуду?
— Да.
Конечно, заключительную подпись должна была поставить она.
И тут Рей как с цепи сорвался.
— Да ты хоть понимаешь, что наделала?! Двести тысяч долларов слишком большая сумма, чтобы прикрыть фальшивку! Ты должна была выяснить, что фабрика существует только на бумаге! — Он перегнулся через стол, будто собираясь поймать преступницу за руку. — Для тебя это не могло не быть так же очевидно, как и для тех, кто сейчас расследует это дело!
— Наверное… — неуверенно ответила Дениза, озадаченная его напором. Что это Рей так волнуется из-за дела Нортона? Раньше о нем почти не вспоминал. Да и на той пресс-конференции предпочитал отмалчиваться.
— Ну? — рычал он. — Или ты не согласна, что двести тысяч — приличный куш?
— Да, — только и смогла она ответить.
В глазах его плясали злые огоньки, как в тот вечер в баре Трэвиса. Двести тысяч — это всего лишь половина от тех четырехсот. И если он узнает… Денизу всю передернуло от одной этой мысли.
— Конечно, это была ошибка, — сказала она тихо. — Но тогда я была так занята, что могла…
Она хотела сказать — подписать что угодно, но у нее сорвался голос при одном воспоминании о том тяжелом времени, когда она работала на двух работах и успевала еще посещать больницу, сражаясь за мамину жизнь.
— Ты знаешь, тогда у меня были очень большие проблемы…
И вы их решали вместе с Нортоном, мысленно закончил Рей. Молодая девушка, добрая нежная, с открытым сердцем, легко могла стать жертвой опытного обольстителя. И он вовлек ее в грязную игру.
— Ты боишься, что еще кое-что может стать известно?
Дениза кивнула. Кто знает, сколько она в то время могла наделать ошибок.
— Знаешь, если тот, кого ты любишь, в беде, — начала она, — что-то в тебе ломается, и ты не всегда отдаешь себе отчет в своих поступках.
Она замолчала, испугавшись самой себя. Еще немного — и она бы выложила ему всю правду. Правду о маме, о своей второй «профессии» и о четырехстах тысячах долларов! Но этого нельзя делать! Ни за что! Рей никогда ей этого не простит.
«Тот, кого любишь» — вот ключ к разгадке, размышлял он лихорадочно. Как там говорил Лоутон? Дамский угодник? Непревзойденный обольститель? Да, с Денизой, которая видит в людях только хорошее, ему не пришлось долго возиться. И если она полюбила…