— Вы что же, никогда не говорили с Коллинзом об этом деле? — не отступался Грэхем.
— Видите ли, — Бэрт впервые опустила глаза, — я что-то не помню. Наверно, говорили.
— Значит, все-таки говорили?
— Может быть.
— И часто?
— Да.
Грэхем перевел дух.
— В тот вечер, когда было совершено убийство и какой-то человек проскочил мимо Эдварда Коллинза на площадке лестницы, он никого ему не напомнил?
— Нет, — очень громко ответила Бэрт.
— А вам? Вы его совсем не знали?
— Нет.
— И вы никогда не говорили Коллинзу, что у вас такое ощущение, будто вы где-то видели этого человека?
— Никогда.
— И ни разу по секрету, шепотом не называли ему никакого имени?
— Нет.
Последовала многозначительная пауза.
— Вернемся к вашим наблюдениям в тот достопамятный вечер… Предположим, что фонарь не горел… и вы не могли различить черты того человека, ко вы, конечно, видели, что он делал. Он бежал?
— Да. Мне уже надоело это повторять.
— Извините, если я чрезмерно вас утомляю. Этот человек бежал все время?
— Как — все время?
— Ну, до самого конца улицы?
— Должно быть, что так.
— Должно быть? А он случайно не вскочил на велосипед — зеленый велосипед, что стоял у ограды, и не умчался на нем?
— Нет.
Грэхем сурово взглянул на свидетельницу.
— В свете новых данных, которыми мы теперь располагаем, я должен еще раз предупредить вас быть осторожнее. Повторяю: разве он не уехал на зеленом велосипеде?
Бэрт всю трясло. Она пробормотала:
— Я же сказала: нет. Ничего больше я не могу добавить. — И, вытащив носовой платок, стала сморкаться.
Генеральный прокурор снова вскочил.
— Милостивые государи, я решительно протестую против попыток запугать свидетельницу.
Легкая краска выступила на щеках Грэхема, и он ядовито ответил:
— Быть может, генеральный прокурор считает, что я вторгаюсь в его область. Было время, когда в этом самом суде обвинитель обращался со свидетелями, как терьер с крысой, приводя их в такое смятение, что они сами не знали, что говорят. Уже по этому одному я отношусь к свидетельнице с полным уважением и, смею вас заверить, что оно еще пригодится ей.
Эти слова были встречены мертвой тишиной. Сэр Мэтью Спротт взглянул на судей, но на этот раз судья Фрейм воздержался от вмешательства.
Грэхем выждал, пока Бэрт вытрет глаза.
— По окончании суда вы с Эдвардом Коллинзом явились в полицейское управление за причитавшейся вам наградой в пятьсот фунтов.
— Да, явились, и ничего дурного вы нам тут припаять не можете.
— Конечно, нет. Когда вы прибыли в управление, вас попросили немного обождать, пока не будут выполнены некоторые формальности.