— Я рада, что все устроилось, сынок. И знаю: только серьезное дело могло помешать тебе зайти за мной… Элла и мистер Флеминг спрашивали о тебе.
Она скатала в клубок свои нитяные перчатки и, окинув хозяйским глазом стол, вынула из сумки ветчину, завернутую в пергаментную бумагу, и пакетик с маленькими пшеничными кексами, которые любил Пол. Мать и сын сели за стол и, после того как миссис Бэрджес прочитала молитву, принялись за скромный ужин. Пол видел, что мать довольна, хоть и старается это скрыть.
— Мне так повезло, мама: три гинеи в неделю. И занят я буду все девять недель — до самого конца каникул.
— И потом, все же какая-то перемена после того, как ты столько сидел, не разгибаясь, перед экзаменами.
— Конечно, — кивнул он. — Преподавать в летней школе — тот же отдых.
— Бог милостив к тебе, Пол.
Он подавил улыбку.
— Я должен сегодня вечером отнести профессору Слейду свидетельство о рождении, — заметил он.
Наступило молчание. Низко пригнувшись к чашке, мать взяла ложечку и сняла плававшую на поверхности чаинку.
— А зачем им понадобилось свидетельство о рождении? — каким-то глухим голосом спросила она.
— О, чистая формальность, — небрежным тоном пояснил Пол. — Они не хотят брать на работу студентов, которым нет двадцати одного года. Я еле убедил Слейда, что мне уже в прошлом месяце стукнуло двадцать один.
— Он, что же, не верит тебе?
Пол вскинул голову и в изумлении посмотрел на сидевшую напротив мать.
— Вот уж никак не ожидал от тебя такого предположения, мама! Он просто выполняет обычные формальности. Школьному совету требуется мое заявление вместе со свидетельством о рождении.
Миссис Бэрджес ничего не сказала. И Пол после краткого молчания принялся в несколько юмористических тонах описывать свой разговор с профессором, одновременно выполнявшим обязанности директора летней школы в Портрее. Допив третью чашку чаю, он встал из-за стола. И это словно вывело из оцепенения мать.
— Пол, — вдруг остановила она его. — Я… я не вполне уверена… Что-то не нравится мне эта идея насчет преподавания в Портрее.
— Что?! — воскликнул он. — Но ведь мы уже сколько времени только об этом и говорим, мы оба так надеялись, что я смогу туда поехать.
— Это значит, что нам придется расстаться. — Она помолчала и снова опустила глаза. — Потом, тебе будет недоставать Флемингов по субботам и воскресеньям. И Элла будет очень огорчена. Лучше отказаться от этого намерения.
— Какая ерунда, мама. Ты волнуешься по пустякам.
Он с легким сердцем опроверг все ее доводы и, прежде чем она успела что-либо возразить, вышел в коридор, чтобы у себя в комнате написать заявление.