. Похотлив, как обезьяна! Туземец!
«Грудничок» пробует приставать к ней, но тоже получает пинка.
Изольда. До чего нахальный сосунок-приставала! Просто класс! После такого уснешь, только приняв крепкое снотворное.
Курт. Наши тела готовы к расточительству. В свое оправдание должен сказать, что накануне я уже изрядно порасточал себя в кровати.
Изольда. С одной стороны я верю, что вы Лось, но, с другой, что-то не верится. Вы уверены, что вам нужна именно я?
«Грудничок» ползает вокруг, изображая маленького ребенка. Он хватает бутылочки и пытается пить. Их у него отнимают. Пантомима. С ним обходятся очень грубо, но это его, по всей видимости, только раззадоривает.
Клавдия. С одной стороны, я верю, что вы Медведь, но с другой — что-то не верится.
Изольда. Разве можно чувствовать себя уютно в шкуре, до которой не дорос?
Герберт. Я — опытный мастер обхаживать жизнелюбивых дам и знаю, что их может привести в крайнее возбуждение любая мелочь. Мы-то, во всяком случае, куда крупнее, чем кажемся. Вот, пожалуйста (Он распахивает дверь туалета и пытается втащить огромный кофр, оставленный им снаружи, но кофр не влезает в дверь, и Герберт снова выталкивает его наружу) — патентованный автомат из Мюнхена для повышения потенции. Стоит восемь марок и умещается в кармане брюк!
Курт. Обеспечивает стойкость и устойчивость, создает электромагнитное напряжение. Потом выскакивает такая вот груша и снимает напряжение. Остается только царапина на полированной крышке рояля. Приветствую тебя, спасительный прибор!
Герберт. Он не дает мужчине скиснуть. Заботится о приросте того, что ниже пояса.
Карина. Супер!
Изольда. Просто шик!
Герберт. Вам бы взглянуть на нас, девочки, когда мы пару часов пошуруем в ваших задницах и передницах. Как импозантно мы будем смотреться на фоне постельного белья.
Клавдия. Классно! Меньше двух раз не считается!
Изольда. Чтобы разум помутился и чувства отупели! Чтобы в пространстве моего тела не осталось человеческих эмоций!
Клавдия. Свихнуться можно! С лихим молодцом, который к тому ж и не совсем человек.
Изольда. Вы вроде бы сказали, что потом разделаете нас на столе с холодными закусками?
Герберт. Мы сказали, что после траханья порезвимся за столом с холодными закусками.
Изольда. Шик-модерн!
Курт. Только не надо рассказывать нам о своих домашних делах. И о том, чем вы любите заниматься, о спорте или искусстве. О ходьбе на лыжах! Ни в коем разе!
Герберт. Своим капиталом мы делимся только в исключительных случаях.
Курт. И сразу же сожалеем об этом. После вспрыска мы тут же начинаем подсчитывать, что мы в вас потеряли. Ничего? Позже это нам пригодилось бы, но оно куда-то испарилось.