— Все равно, пока не дойдет до настоящей битвы на воде, понять, чего все это стоит на самом деле, невозможно, — говорили арсы-мореходы.
Еще несколько дней пути, и впереди показался сначала Малый Турус, а потом и Большой. Меченый уже был извещен о речном походе и как следует подготовился к встрече: бани, пиры, веселые девки. Тут же в Большом Турусе Дарника поджидал обеспокоенный посол из хазарского Калача:
— Не хочет ли князь переправиться на Итиль и идти на Хвалынское море в богатые багдатские земли?
— Это будет стоить вашему наместнику тридцать тысяч дирхемов, — невозмутимо выдвинул свое условие Рыбья Кровь.
— Обычно нам платят за проход через наши земли, а не мы платим, — скромно напомнил хазарин.
— Мои воины год назад кровь проливали за хазарского кагана и кровью расплатились за проход и по Танаису, и по Итилю. Еще раз говорю: поход в багдатские земли стоит для вас тридцать тысяч дирхемов, — повторил князь.
Никто не препятствовал послу с берега осмотреть всю липовскую флотилию. Несмотря на безоружный вид северных «купцов» и их лодий, опытный взгляд хазарина сумел по достоинству оценить всю мощь речного словенского нашествия.
— Мне лазутчики передали, что запас ромейского огня у хазарских бирем кончился, а новые горшки и сифоны из Царьграда привезут неизвестно когда, — сообщил Меченый чуть позже. — Неужели ты, в самом деле, хочешь взять Калач? Там одних воинов две тысячи, и еще столько же могут вооружить ремесленников и купцов.
— Сколько я тебя учил: считай свою силу, а не чужую, — весело заметил на это Дарник.
Хорошо отдохнув, пополнив запасы продовольствия и заменив тех, кого сильно укачивало, на турусских гридей, липовская флотилия двинулась дальше. От Туруса до Калача был один день пешего пути, столько же понадобилось и лодиям.
И вот утопающий в садах пограничный хазарско-асский город. Ассы, как русы и бродники, тоже говорили на словенском языке, но долгое разделение Диким Полем сильно изменило их: теперь они были больше хазарами и ромеями, чем словенами, и не испытывали к липовцам ни малейших единоплеменных чувств. Два года назад Дарник едва не взял Калач приступом, истребив не менее тысячи его защитников, поэтому на хороший прием здесь ему рассчитывать тем более не приходилось. Отойдя к правому безлюдному гористому берегу реки, лодии стали располагаться на ночную стоянку. Бесконечный майский день долго не затухал, давая возможность калачцам с левого берега как следует рассмотреть хищных пришельцев. Как и хазарского посла, мирный вид лодий никого не мог обмануть. Чужие торговые лодии спешно покидали калачские причалы.