— Ну так надо помирить влюбленного князя с его сердитым тестем.
— Помирим! Поженим! Свадьбу прямо в Айдаре! — раздались веселые голоса.
Позже, когда Роган с Дарником остались наедине, короякский князь сердито высказал:
— Но ведь ты все это придумал! Три года назад ты и видеть не мог мою дочь.
— Видеть не видел, но уже тогда знал, что нам суждено породниться, — Дарник и не думал отрицать свою хитрую придумку.
Высокий, но не огромный, ладно скроенный, но без избыточных мышц, неуловимо быстрый, однако умеющий напускать на себя внешнюю неторопливость, с лицом, которое нельзя было назвать ни открытым, ни замкнутым, ни особо красивым или чрезмерно обыкновенным, — таким выглядел сей дерзкий молодец. С раннего детства Рыбья Кровь привык до всего доходить только собственным умом и своим пониманием справедливости и порядка, поэтому ни на кого и ни на что не умел смотреть снизу вверх. Причем получалось это у него как-то совсем не оскорбительно. Никогда не забывал приветствовать окружающих должным образом, если и делал какие-то совсем крошечные паузы в своих речах и жестах, то это выглядело скорее как легкое тугодумство, чем намеренная гордыня или высокомерие. Никто ни разу не видел его рассвирепевшим или чересчур радостным, хотя и назвать его человеком совсем уж с холодной рыбьей кровью тоже вряд ли кто мог. Словом, те, кто был много наслышан о нем, при виде живого князя Дарника бывали обычно сперва крайне разочарованы его не слишком внушительным обликом. Но уже через час-другой, приглядевшись и прислушавшись к его словам и поведению, круто меняли свое суждение, говоря, что, видимо, действительно с этим юнцом не все так просто.
Находчивое сватовство в приемном зале каганских палат закончилось не совсем успешно. Гребенский князь Тан, припомнив, как год назад сто его гридей перешли на службу в Липов, потребовал с Дарника виру в три тысячи дирхемов и, когда тот отказался платить, вызвал его на роковой для себя судебный поединок.
Несмотря на смерть Тана, свадьба Дарника и княжны Всеславы все же состоялась. Зачем, спрашивается, бывшему бежецкому смерду это вообще понадобилось, особых чувств он к Всеславе не испытывал, да и дома, в Липове, у него имелись три наложницы? А просто хотелось подняться на новую жизненную ступеньку, подвинуть плечом надменных наследственных князей и занять среди них должное место. Да почему бы и не попроказничать, представ перед важными серьезными мужами в качестве пылкого, глуповатого влюбленного. Склонность к точным расчетам была у Дарника с детства, и на этот раз он тоже не ошибся. Даже тесть к концу съезда не только перестал кривиться от такого зятя, но уже разговаривал с ним как с ровней.