Либби еще не привыкла к частым перелетам. Один раз она уже летела из Нью-Йорка в Сан-Франциско, но тогда все было по-другому. Всю дорогу она репетировала на ручной клавиатуре мелодию, которая вскоре должна была зазвучать со сцены концертного зала. Но когда самолет приземлился, Либби поняла, что, невзирая на расстояния, в Сан-Франциско царил тот же американский дух, что и в Нью-Йорке.
Из аэропорта они выехали на машине Хуаны. И вновь Сан-Франциско удивил Либби. Она восхищалась красотой улиц и старинными зданиями. Когда они остановились перед домом, Либби втайне надеялась, что ей не придется часто ездить, потому что после аварии стала бояться машин.
— Жаль, что с нами нет Хайме, — вздохнула Хуана, когда они вошли в лифт.
— Мне тоже. Если бы не я, тебе не пришлось бы так рано возвращаться.
— Глупости, детка. Нью-Йорк слишком дорогой город! Я не смогла бы вечно жить в гостинице.
— Ты права.
— Давай больше не будем об этом, ладно?
— Не знаю. Я не могу злоупотреблять твоим гостеприимством.
Хуана рассмеялась:
— А кто злоупотребляет?
Но Либби все равно понимала, что не сможет долго оставаться в Сан-Франциско. Ей придется подумать о будущем. Надо будет все рассказать родителям. Как она станет жить без музыки?
И, тем не менее город очаровал Либби. Через неделю ее руку освободили от повязки, и, хотя пальцы еще болели и плохо гнулись, Либби была рада этому. На том месте, где была разорвана связка, остался уродливый шрам. Либби он казался еще более ужасным оттого, что ее руки всегда были такими ухоженными и красивыми.
— Я смогу нормально пользоваться рукой? — спросила она у врача.
— Понадобится время, чтобы она окрепла.
Когда он ушел, Либби долго сидела на веранде, любуясь проплывавшими в гавани кораблями. Ее губы пересохли, когда она начала изучать длинный красный шрам на левой руке.
— Тебе письмо! — крикнула Хуана. — Прочтешь или я оставлю его в прихожей?
Либби не ответила, потому что готова была расплакаться.
— Из Рэттлснейка, — продолжала соблазнять ее Хуана.
— Да? — Либби уже почти позабыла о своей обиде и о человеке по имени Джонатан Хоуп.
— Если ты не откроешь, это сделаю я! Мне не терпится узнать, что он написал.
Либби медленно вскрыла конверт. Он оказался толще, чем она ожидала.
— Кажется, ему было что сказать, — без интереса заметила она.
Хуана выхватила из рук Либби конверт, и на пол посыпалось его содержимое.
— Да здесь билет! Похоже, он уже все решил.
На авиационном билете стояло имя Либби. Неужели он, правда решил, что она приедет?
— Я не знаю, где Рэттлснейк.
— Почти на границе с Мексикой.