— Льстец, — пробормотала она.
— Разве это лесть? Честное признание. Точное наблюдение.
— Язык у вас без костей…
— Я не хотел обидеть вас. Если сегодня днем я зашел слишком далеко, прошу прощения.
Она уткнулась в тарелку. Данк держал прежний курс, но сменил тему.
— Вы так и не рассказали мне, где я был той ночью, когда вы готовили пиццу для вечеринки.
Бет засмеялась.
— Вам ни за что не догадаться!
— Ну хоть намекните.
— Ближе к полночи. Городской пирс. Вспышка голубых огней…
Он застонал.
— Должно быть, вы говорите о той ночи, когда меня арестовали за то, что я голышом купался на городском пляже…
— Вашему отцу позвонили из полицейского участка. Мы варили какао, оно как раз начинало закипать, и в это время раздался звонок. Знаете, что он говорил о вас? «Этот богатенький сопливец вообразил, что он находится в турецкой бане».
— Это был вызов. Нас было четверо, — вздохнул он. — Тогда все было вызовом. Попыткой слегка шокировать общественное мнение.
— Или привлечь к себе чье-то внимание?
Он пожал плечами.
— Волна, бьющая через край. Я всегда был не прочь поддать жару и всех изводил жалобами на то, что летом в поселке можно повеситься от тоски.
— Что же вы запоете, когда увидите его зимой?
— Я уже не прежний подросток. С вашей станцией скучать не придется. — Пауза, которую он сделал, была невыносимо длинной. — Я сделаю здесь мастерскую. Независимо от того, будете вы хозяйкой станции или нет.
— Я говорила, что грозит и мне, и станции, если вы остались таким же непостоянным, каким были всегда.
— Я даю вам честное слово, что не собираюсь удирать на первом попавшемся корабле. Можете включить это в контракт, если вам станет от этого легче. Вам нечего терять, а выиграть можно все.
Данк чувственно улыбался и прекрасно знал это.
— Мне нужны рекомендации. Я серьезно говорю о том, что хочу видеть ваши работы. И если вы действительно снимете под мастерскую мой ангар, наши отношения будут носить чисто деловой характер.
— Бет Менсон, вы повторяетесь.
— А вы нет? В моей семье сильно развит инстинкт самосохранения.
— Возьмите меня. Скажите «да».
— Когда вам в последний раз говорили «нет»? Интересно, кто это был…
Эта фраза заставила его умолкнуть и заняться едой.
— И давно это было? — не отставала Бет.
Данк поднял вилку и посмотрел на Бет.
— Осторожно. Ответ может удивить вас.
— Я серьезно, Данк. Всю жизнь мир лежал у ваших ног. Что карьеру сделать, что мастерскую открыть… Вам все дается безболезненно.
— Это не было безболезненно.
Он положил вилку на тарелку.
Бет допила остатки вина. Ее шею украшала тонкая золотая цепочка, которая медленно вздымалась и опускалась в такт дыханию.