Бабкин помнил, что Бобров, по его словам, во время убийства слушал радио — литературные чтения. Однако одного утверждения деда для алиби маловато. Сыщик заготовил много вопросов, но сейчас, глядя на старика, не знал, с какой стороны к нему подступиться.
— Хватит молчать, — прервал его размышления Сергей Кириллович. — Садись за стол. Ты, поди, хочешь узнать, не я ли эту дрянь прикончил?
Бабкину ничего не оставалось, как кивнуть.
— Ну так я тебе скажу, — продолжал старик. — Нет, не я. Если б я решил ее жизни лишить, мне бы веревка не потребовалась. Я б ее голыми руками задушил!
И для убедительности он покрутил перед носом Сергея ладонями. Мельком глянув, Бабкин отметил, что руки у Боброва для его возраста неожиданно крепкие.
— А волосы вы бы ей тоже обстригли? — спросил он.
— Какие волосы? — прищурился старик. — Это ты к чему?
— Ну, ведь у Илоны Ветровой волосы были обрезаны. А сверху на них ножницы бросили.
На лице Боброва отразилось неподдельное изумление. Секунду он, широко открыв глаза, смотрел на Бабкина, а потом переспросил:
— Обрезаны? Кому ж понадобилось над трупом такое паскудство учинять? Может, ее и того… насиловали после смерти? Всякие люди есть…
Бабкин помотал головой. Он знал, что Илону после смерти не насиловали. У нее вообще не было сексуальных контактов в день убийства.
— Вот же непотребство какое… — бормотал себе под нос старик. — Ну ладно, прикончил гадину, так зачем глумиться-то? Не понимаю…
Глядя на него, Сергей вдруг отчетливо понял, что Бобров говорит правду. Он не убивал девушку. И он действительно поражен известием об отрезанных волосах. Именно его реакция больше, чем все остальное, убедила Бабкина в том, что он ищет не там. Детектив быстро попрощался и собирался уже уходить, но перед самой дверью обернулся и заговорил несколько неуверенно:
— Сергей Кириллович, я понимаю, что это не мое дело… но я хотел у вас кое-что спросить…
— Так спрашивай, трепотню не разводи, — приказал старик.
— Где вас Евгения Генриховна встретила? Тогда, пять лет назад?
Старик оскалил желтоватые зубы в усмешке.
— А, товарищ милицейский работник, тебе уже напели в оба уха. А вот и скажу. Почему бы и не сказать? Домой она ко мне приехала, там и встретила. А все остальное — не твоего ума дело.
Бабкин кивнул в подтверждение своим мыслям и спустился по ступенькам. Надо было возвращаться в особняк.
Мальчик Жора наблюдал из окна, как детектив, похожий на медведя, топает по двору к дверям, и быстро обдумывал ситуацию. Вряд ли сыщик выйдет на то, что его не касается, но исключать такой ситуации нельзя. Пожалуй, для него лучше всего говорить правду — мужик, похоже, не дурак, хотя при необходимости Жора его переиграет в два счета. Если уж Гольциху ему удалось…