Наташа не ответила. Она смотрела на Макара задумчивым взглядом, но видела перед собой не его.
* * *
Молодая женщина с окровавленным лицом лежала на смятой траве под качающимися соснами. Глаза у женщины были закрыты.
Наташа присела на корточки и всмотрелась в несчастную.
— Господи, да ведь она совсем молоденькая, — потрясенно выдохнула она. — Просто очень уж замученная.
— Милицию надо вызвать… — бубнил Олег. — Наташка, отойди от нее подальше…
— Олег, она умерла, — не оборачиваясь, ответила Наташа, и в ту секунду женщина открыла глаза, оказавшиеся очень яркими, синими. Она смотрела прямо на Наташу. Та не успела ни вскрикнуть, ни отшатнуться, как женщина прошептала:
— Спасите… не отдавайте им…
Она глядела умоляюще, и, подчиняясь этому взгляду, Наташа наклонилась к самым губам умирающей.
— Элина… я Элина Гольц… расскажите маме… — шепот становился все тише, все неразличимей.
— Где твоя семья? — почти закричала ей в лицо Наташа.
— Евгения… ее зовут Евгения… скажите маме…
Неожиданно лицо женщины чуть искривилось и застыло. Теперь оно было похоже на лицо куклы, которую кто-то по недоразумению перепачкал красной и черной краской. Наташа хотела что-то сказать, но поняла, что уже поздно. Широко открытые синие глаза смотрели на заходящее солнце, и выражение у умершей было такое, словно она поняла что-то важное перед смертью.
«Элина Гольц», — повторила про себя Наташа. Перекрестила мертвую женщину и тихо-тихо попросила:
— Господи, прими душу рабы твоей Элины Гольц.
И в ту же секунду закричал ребенок…
* * *
— Так когда? — повторил настойчивый голос, и Наташа очнулась.
В дверях стоял Макар Илюшин и неприязненно смотрел на нее.
— Незадолго до похищения, — медленно ответила она. — Я не сразу поняла… точнее, не сразу поверила самой себе. А потом было уже поздно — Евгения Генриховна похитила Тимошу.
— И вы, конечно, решили никому ничего не говорить, — усмехнувшись, сказал Макар.
— Нет… — Наташа собралась с мыслями. — Поймите, Макар, я не была ни в чем уверена. Это было бы слишком удивительное совпадение. Окончательно я поверила только тогда, когда приехали вы и ваш друг.
Макар покачал головой.
— Даже если так, все равно вы виноваты в том, что доводили ее, пока жили в доме.
— Я просто хотела, чтобы она отпустила сына от себя, — негромко и словно самой себе сказала Наташа. — Чтобы она дала нам возможность жить своей жизнью — нам троим, а не только мне и Тиму…
— Чего вы хотели, мы уже не узнаем, — жестко оборвал ее Макар. — Но добились вы одного: Евгения Генриховна решила избавиться от мальчика единственным доступным ей способом.