Сегодняшний день прошел просто замечательно — Эдик не пошел на работу, и они с Наташей несколько часов гуляли по Питеру, заходя во все подворачивающиеся магазинчики и симпатичные кафе. С прогулки вернулись только вечером, и Наташа, быстренько попив чаю и оставив Эдика дома, побежала за Тимошей. Детский садик, в который мальчика приняли без всяких вопросов и даже без предъявления обязательной медицинской карты, был всего в пятнадцати минутах ходьбы от особняка, и Наташе хотелось прогуляться одной по тихой улочке, вдоль которой стояли небольшие коттеджи.
В шесть часов было сумрачно, но фонари светили исправно, а тротуары были расчищены, и легко можно было бы представить, что находишься в каком-нибудь аккуратном европейском городке, если бы не ветер, пронизывающий насквозь. Он задувал со всех сторон — сырой, недружелюбный, мартовский ветер Питера, и от него не спасал даже спортивный пуховичок, подаренный Эдиком. «Надо было на машине Тимку забрать, — пожалела Наташа, — зря я отказалась».
В садике было тепло и уютно. Пока Наташа одевала сына, к ней подошла воспитательница и подробно рассказала, как прошел день у Тимоши, какой он хороший мальчик и как замечательно общается с другими детьми. Это была еще одна вещь, к которой Наташа не могла привыкнуть, — садик был не просто платный, а очень платный, и отношение к родителям и их детям здесь было соответствующее. Но Наташе постоянно казалось, что за всеми улыбками и вежливыми словами скрывается что-то нехорошее, какая-нибудь страшилка в духе голливудских ужастиков, где за чудесным фасадом уютного городка прячутся извращения Стивена Кинга. Она успокаивала себя, мол, у нее разыгралась фантазия, ведь Тимофей ходит в садик с удовольствием и его там, по всему видно, никто не обижает, но торопилась забрать его. А сегодня, несмотря на день, проведенный с Эдиком, Наташа еще почему-то нервничала и чувствовала себя не в своей тарелке.
Наконец они вышли на улицу и двинулись в сторону особняка. Ветер дул им в лицо, и они закрывались от него, поворачивались спиной, из-за чего шли слишком медленно. Сама не понимая почему, Наташа волновалась больше и больше и торопилась, таща за собой упирающегося сына.
— Мы сегодня сказку читали про Винни-Пуха, а я ее уже знал, — громко рассказывал Тим, стараясь перекричать ветер. — А Аня не знала, и Кирилл не знал, и Витя тоже! А еще мы из пластилина слепили Кенгу и ей в кармашек поклали разные вещи!
— Не поклали, а положили.
— Положили. А потом закрыли глаза, стали доставать их из мешочка и отгадывать.