Когда до дома оставалось несколько шагов, двери распахнулись и на пороге появилась полная седая женщина с аккуратными завитками волос.
— Здравствуйте. Проходите, проходите, — приветливо заулыбалась она. — Наташенька, вы не замерзли?
Наташа поднялась по ступенькам и оказалась напротив хозяйки. У нее сразу отлегло от сердца. Женщина смотрела на нее очень внимательно, но дружелюбно. Ничего чрезмерного, ничего вызывающе дорогого не было в ее костюме, и Наташа с благодарностью подумала, что будущая свекровь оделась так специально, чтобы не подчеркивать разницу в материальном положении между ней самой и Наташей.
— Здравствуйте! Нет, не успела замерзнуть, — ответила Наташа радостно. — У вас такой прекрасный дом, Евгения Генриховна! Скажите, он старый?
— Он не старый, — раздался низкий голос откуда-то из глубины дома, — он в самом расцвете лет.
Наташа перевела взгляд. По коридору, нарочито неторопливо, шла невысокая полная черноволосая дама. Тонкие губы, мясистый нос. Темно-серое платье, струящееся почти до пола. На шее мрачновато поблескивало ожерелье из каких-то кроваво-красных камней. Дама дошла до двери, задержалась на секунду, оглядев Наташу, и неторопливо произнесла:
— Ольга Степановна, ты уже познакомилась с нашей гостьей?
— Да, Евгения Генриховна, — кивнула приветливая женщина. — Мне кажется, они с Эдиком замерзли.
— Тогда можешь подавать, сразу за стол сядем. Ну что ж, значит, вы — подруга моего сына, — взгляд ее темных, почти черных глаз остановился на Наташе. — А я его мама, Евгения Генриховна. Приятно познакомиться…
А спустя неделю Эдик перевез Наташу и Тимошу в особняк окончательно. Им предстояло стать частью семьи, как высокопарно выразился Игорь Сергеевич. Семьи Евгении Генриховны Гольц.
Первый шок, вызванный самим видом особняка, в котором Наташе предстояло жить, быстро прошел, зато начались неприятные открытия.
Еще до того, как разглядела обстановку дома, она обратила внимание на множество цветов, растущих на подоконниках и в огромных горшках на полу, стоящих в вазах и небрежно брошенных в большие стеклянные чаши, которые очень нравились Алле Дмитриевне. Фикусы в кадках блестели отполированными листьями, светло-зеленые деревца, похожие на можжевельник, стояли вдоль всего коридора на втором этаже, а уж в гостиной вообще росло что-то необычное, чему Наташа даже не знала названия. Зато знала цену. Как-то раз она видела подобные растения в цветочном салоне. И тогда обратила внимание, что один небольшой куст стоит ровно ее зарплату за месяц. Это ее рассмешило — подумать только, ровно зарплату.