— Интуиция, Сереженька, интуиция! И потом, ведь в такую версию все укладывается.
— Да, может, ее маньяк за мусорными баками зарезал, а тело съел. И паспорт заодно.
— Нет, господин Бабкин, не зарезал и не съел. Твой мифический маньяк не объясняет, почему у девочки поменялись характер и привычки, понимаешь? А вот Учитель Данила очень даже объясняет.
— Ну, допустим. И как ты собираешься свою версию проверять?
— А ты не догадываешься? Мне нужно найти тех, кто ходил с ним в поход четыре года назад, или хотя бы выяснить маршрут. Должны же были остаться какие-то свидетели, согласись!
Бабкин шумно отхлебнул горячий чай и покачал головой.
— Слушай, Макар, если ты такой умный, объясни мне фишку.
— В смысле?
— Зачем он это делает? Ведь у девчонки ничего не пропало — ни деньги, ни вещи какие-то ценные… Я понимаю, если секта квартиру на себя заставляет переписать, они в огромном большинстве только затем и существуют, но здесь-то явно дело в другом!
— В другом, — озабоченно сказал Илюшин и спрыгнул со стола. — Что мне больше всего и не нравится. У мужика того, у Кордыбайлова, и сейчас брать нечего, и пять лет назад, я уверен, тоже было нечего. То есть дело вовсе не в наживе, потому все значительно усложняется. Как я понимаю, их Учитель реально во всю свою ерунду верит и им несет слово просвещения. Его действия непредсказуемы, основываются только на его религии. Черт его знает, что случилось с Элиной, но что-то мне подсказывает, что ничего хорошего. Ладно, давай работать.
* * *
Люди уже начали выходить из палаток, а девушка все еще не успела принять решение. Машинально кивая в ответ на приветствия Безымянных, она судорожно пыталась понять, что же случилось с Верой и нужно ли ей говорить о своей находке Учителю. И если с Верой, в общем-то, все было ясно, как ни гнала она от себя столь жуткие мысли, то вот с Учителем…
Данила вышел из палатки, потянулся у входа и подошел к ней.
— Не замерзла ночью, Безымянная? — ласково спросил он. — Земля еще не просохла после дождей.
Девушка посмотрела на него и решилась.
— Учитель, мне нужно поговорить с тобой, — тихо сказала она.
— Хорошо, после трапезы…
— Сейчас. Пожалуйста! — умоляюще прибавила она, видя удивление в его глазах. — Это очень важно для… для всех Безымянных.
Секунду Учитель смотрел на нее, потом кивнул.
— Пойдем.
Они вышли на опушку леса. Данила присел на пенек и начал водить веточкой по земле, пока девушка, запинаясь и чуть не плача, рассказывала о том, что обнаружила в лесу. Сейчас ее больше всего пугало не само воспоминание о ночном кошмаре, а ожидание — как отреагирует Учитель.