— А я не чувствую себя виноватым. — Стиснув кулаки так, что костяшки побелели, Дон с отсутствующим видом отвернулся и отошел к окну. — То, что моя бабушка приняла тебя, не имеет прощения!
— Твоя бабушка была очень доброй и сердечной женщиной. — Кора с трудом контролировала себя. — Тебе, конечно, нелегко было ее понять — в конце концов, ты был так молод и так переживал…
— Я думал не о себе! — Дон резко повернулся. Глаза его метали молнии. — Я думал о своей матери. О том, что они, мой отец и твоя мамочка, ей причинили…
— Нет! — Вздрогнув, Кора протянула руки, чтобы остановить его. — Пожалуйста, давай не будем начинать все заново. Я понимаю твои чувства, но ради своего спокойствия ты должен перестать все время об этом думать.
— Я пробовал, я пытался простить, простить и забыть! Но разве ты можешь представить, каково мне сейчас? Мне, человеку, который целых двенадцать лет не виделся с бабушкой — единственным существом на этом свете, значившим что-то для меня! А теперь… — Он беспомощно всплеснул руками. — А теперь я вернулся, но слишком поздно!
После вспышки Дона на кухне воцарилось неловкое молчание. Неожиданно послышался плач ребенка. Кора недоуменно огляделась.
Тяжело вздохнув, Дон устало сказал:
— Это приемник беби-интерфона. Вон там, за хлебницей.
Она посмотрела в указанном направлении и действительно увидела небольшой прибор с мигающим красным огоньком.
— Я таких раньше не видела. — Голос Коры звучал напряженно, но она заставляла себя говорить спокойно. — Микрофон и передатчик в комнате малыша, а эту штуку ты носишь с собой?
— Да. Сейчас я схожу за ним.
— А как твоего сына зовут?
— Ник, — через плечо бросил Дон, выходя в коридор.
Кофе был уже готов к возвращению Дона, и Кора наполнила две чашки. В свою она положила сахар и налила сливки.
Про себя она решила, что будет держаться с Доном официально и по-деловому, но совершила ошибку, взглянув на ребенка.
— А у него темные волосики…
Рыжий Дон нежно взъерошил волосы сынишки, и Ник довольно заулыбался. Ресницы малыша были темнее волос, но глаза оказались серыми, как и у отца. В красном комбинезончике он выглядел таким милым и очаровательным, что тронул сердце Коры.
— Ты не могла бы помочь посадить его на детский стульчик? — Голос Дона вывел ее из задумчивости. — А то я не разберусь с этой конструкцией.
Коре пришлось порядком повозиться, прежде чем она поняла, как это делается. Когда Дон усадил ребенка, она вновь защелкнула застежки.
— Вот. — Кора отступила на шаг, напуганная такой близостью к Дону. — А что он ест на завтрак?
— Сегодня у него будет банан и молоко…