Подъехал автобус, Катя заняла место у окна, закрыла глаза…
«Обычно» звали Борис Устинов.
Они дружили с детства, однако к 10 годам Катя предпочла девичью компанию, Устинов — мальчишечью. Спустя четыре года Катя узнала, что Борька нравится девочке из параллельного класса. Нравится и нравится, усмехнулась кривовато, мне самой один девятиклассник записки пишет. Тем не менее, стало неспокойно. Устинов по определению не мог, не должен был обращать внимание на других.
В тот же вечер Катя явилась к Устиновым в гости и просидела полвечера. На завтра визит повторился. В течении шести месяцев Борька пытался отстоять независимость. Но не преуспел. Катерина победила и с полным основанием возвестила миру: Устинов — мой! Небольшая заминка вышла с определением. Мой кто? Отношения не переросли в роман, но явно оказались больше дружбы.
— Ты — стерва, — злились подружки. К окончанию школы Борька вырос, возмужал и русыми волосами и голубыми глазами очень интриговал девичьи умы. — Ни себе ни людям.
— Я тут при чем? — почти искренне удивлялась Катерина. Она никому ни мешала очаровывать Устинова. Но никому и не позволяла приблизиться к нему. Особо ретивые получали по заслугам. Одну нахалку Катя подстерегла в темном переулке и отрезала косу. Вторую облила масляной краской. Неудивительно, что желающих поиграть с огнем, то есть, с ней, не находилось.
С годами они с Борисом все сильнее запутывались в затеянной жизнью игре. А что делать, если вместе быть не получается, а по отдельности — невозможно? Катя дважды сбегала под венец, дважды развелась и, наверное, раз пять помешала Устинову женится. Он мог спать. с кем попало. Мог завести гарем. Однако стоило возникнуть на горизонте настоящему чувству, стоило Борису перейти одной ей ведомую грань, как Катя зверела, бесилась, налетала, как тайфун и снова утверждала свои права на Устинова. И снова, как в детстве, Устинов покорялся. Презирая себя за слабость, ее ненавидя за силу и упорство, он выдумывал благоприятный повод и гнал от себя потенциальную невесту, опять пускаясь в лихой молодецкий загул. Заводить и менять любовниц Катя ему не мешала.
…Катерина вышла на нужной остановке, минуя пустые сентябрьские пансионаты, зашагала по проселку. Через десять минут сквозь лохматые ветви елей забелели стены поместья. Так Ядвига Болеславовна Бреус называла построенный еще в 50-е годы, пионерский лагерь.
Со старухой Бреус они познакомились на кладбище. Катя поведывала маму, и на обратном пути наткнулась на старуху. Та сидела, на пошарпанной лавчонке, хватала ртом воздух, как рыба на берегу, и явно пыталась умереть. На шее бабки сияло необыкновенной красоты колье, в ушах полыхали ярким светом серьги; пальцы, сжимавшие доску скамейки, были унизаны кольцами. Больше от удивления, чем сострадания Катерина остановилась.