— Правда? Я была бы не прочь более подробно услышать про эти ваши мечты, мистер Хэккет. Скажите, а я не играла никакой роли в ваших мечтах?
Тед закинул руку за спинку ее сиденья и загадочно улыбнулся.
— Играла ли ты в них какую-нибудь роль? — повторил он вопрос. — Центральную, Вояка.
Джиллиан смежила веки, в то время как губы Теда прильнули к ее губам и она снова растворилась в сладкой истоме его поцелуев, изредка спрашивая себя, как это она могла подумать, будто у нее есть причины о чем-то волноваться.
Ее муж был дома.
— Я очень люблю тебя, дорогой. Ты хочешь знать, почему? Потому, что у тебя такие умелые руки…
Тед, наклонившийся над мотором ее машины, чтобы окончательно отладить новый, поставленный им вентиляторный ремень, поднял голову и посмотрел на жену.
Она стояла, облокотившись на левое крыло машины, подперев руками подбородок. Легкий ветерок развевал ее волосы, свободно падавшие до плеч и блестевшие в лучах утреннего солнца. На ней были лишь туго обтягивающие бедра белые шорты и ярко-розовый лиф без спинки и рукавов с завязками на шее. На губах Джил играла улыбка — «Я-знаю-о-чем-ты-ду-маешь-я-о-том-же», казалось, говорила она.
У уголков полных губ Джиллиан появились чуть заметные ямочки — те самые соблазнительные ямочки, которые Тед целовал этой ночью. Он целовал ямочки, губы, чуть заметную родинку на левой груди — каждый дивный уголок ее тела.
— Спору нет, женушка, ты умеешь выбрать подходящее время, — сказал наконец Тед с досадой и вожделением, так тряхнув головой, что прядь его угольно-черных волос упала на лоб.
— Спасибо, любимый, стараюсь, — весело ответила Джиллиан и, отойдя от машины, медленно, очень медленно пошла по выложенной кирпичом дорожке к задней двери дома. Прежде чем войти, она обернулась и бросила на Теда такой манящий взгляд, что, торопясь последовать за ней, он чуть не стукнулся головой о капот машины. Вытерев выпачканные руки о вылинявшие джинсы, сидевшие на нем как влитые, он хотел поскорей принять душ в тесной душевой кабине, к сожалению не дававшей возможности повторить шумную возню, которую они затеяли в ванной комнате мотеля в Си-Айл-Сити. А затем продолжить то, что они с Джил прекратили часа в три утра.
В их постели.
С той самой минуты, как они вошли в дом вчера вечером, Джил не переставала его поражать, играя одновременно роль преданной, любящей жены и прелестной обольстительницы. Они задержались в кухне всего на несколько минут, чтобы поставить приготовленный ею обед в холодильник. Съели они его позже. Значительно позже.