Поддерживая Джил, Барбара помогла ей перейти через порог.
— Ладно, возможно, мы с тобой и не встречали людей, которые потеряли память и сами не знают, кто они, — сказала она, улыбаясь медсестре, — но это бывает. Поверь мне.
Джиллиан заскрипела зубами — такую острую боль вызывал каждый ее прыжок в ушибленной лодыжке.
— Мне мало что известно про потерю памяти, Барб… но, как ни грустно в этом признаться, в одном ты права: эта лодыжка, верно, действительно сломана. Иначе она не мучила бы меня так сильно.
Тед, улыбаясь, вышел из такси. Старый домик выглядел великолепно — весело, радушно… и как две капли воды был похож на домик Барбары, с той только разницей, что на переднем крыльце у Барб вместо Деда Мороза стоял веселый Снеговик в цилиндре.
Тед заплатил водителю и задержался на миг на тротуаре — форменная фуражка сдвинута на затылок, — глядя в оба конца улицы на ярко украшенные дома; он почувствовал, что наконец-то его охватывает по-настоящему праздничное настроение.
Вот оно — то самое, чего ему не хватало: улицы с голыми зимними деревьями, морозного воздуха, снега под ногами и старых кирпичных домов, силуэты которых очерчены цветными огнями!..
Тед вспомнил, что, когда покидал Сан-Франциско, там шел дождь. Было сыро и туманно. Да, решил он, Пенсильвания имеет свои преимущества: тут одно время года не спутаешь с другим.
Закинув пластиковый мешок с одеждой за плечо и подняв с земли сумку, Тед быстро поднялся по ступеням на парадное крыльцо и сунул ключ в замочную скважину.
Ему в лицо пахнуло домашним уютом, запахом корицы, и тут же до его ушей донеслось громкое рычанье. В противоположном конце коридорчика стоял Синдбад — все четыре лапы крепко уперлись в покрытый ковром пол, огромные острые зубы оскалены, шерсть на спине взъерошена, хвост торчком.
Если бы я был грабителем, подумал Тед, я бы давно деру дал, только б меня и видели.
— Синдбад! Синдбад!.. Это я! — воскликнул Тед. Он не осмеливался двинуться с места, понимая, что пес его не узнал. — Хороший песик, Синдбад. Хороший сторож! — сказал Тед ласково. Пес склонил голову набок, вглядываясь в темноте в стоящую у дверей фигуру. — Ну же, дружище, встряхнись… Неужели ты не узнаешь своего хозяина?
Рычанье перешло в поскуливание и почти сразу же в отчаянный лай. Синдбад радостно кинулся к хозяину, как безумный вертя хвостом и сбив по пути корзинку с рождественскими открытками, которую Джиллиан поставила на низкий столик возле парадной двери.
Вне себя от счастья, пес начал кружиться на месте все быстрей и быстрей, затем, позабыв свои обычно приличные манеры, стал прыгать на Теда и наконец положил огромные лапы ему на плечи и принялся лизать лицо.