Чтобы не уснуть, сфокусировала взгляд на рулоне туалетной бумаги. Бледные тени скользили под ногами. Вот и всё, кишки пустые-пустые. Замечательно пусто. Она сидела бы ещё, если бы не замёрз сморщенный живот. Он покрылся пупырышками вокруг пупа. И приходилось вставать, держась за стены, кряхтеть, дёргать слив, бесконечно возиться с дырочками на поясе брюк. Пустая, как призрак. Когда одна, каблуки так громко цокают по полу. Обула, не разобрав в темноте, старые туфли… Эхо. Умывальник. Вымыла руки и лицо. Намочила и пригладила волосы. Трубы завыли. Отшатнулась при звуке и скорее закрутила кран.
Анна прошла мимо двери в третью спальню. Квадраты пола были так прохладны и воздух чист. Гудела вентиляция. Дошла до развилки, где обычно сворачивала к столовой. Пошла в другую сторону. Хотела сначала спуститься к детям, но они могли испугаться ночью. Ведь дети спали.
Услышав шаги, скользнула за первую попавшуюся дверь быстрее, чем сообразила. Это были коридорные дежурные. Дежурными назначали обычных колонистов, по очереди. Мужчин. Серёжа тоже раз дежурил, но всю ночь провёл у неё. Однако после теракта с этим стало строже. Дежурные шептались. Она их не видела, но слышала гулкий ночной шёпот.
– Здесь кто-то был!
– Поссать вышел.
– Да баба была.
– А что, бабы не ссут?
– Не в мужском туалете!
– Ну, навестить своего пришла… Не будем же мы…
Дождавшись, когда они зайдут за угол, вышла. Сообразила, что находится в мужском секторе, и в голову пришла чудесная идея: найти Сергея. Вот это будет сюрприз! Почему всегда он в приходит в 402, а она у него не была ни разу? Какая ячейка… 208… или 203… Она бормотала на ходу: «Двести восемь или двести три» – и предчувствовала, как разбудит его, растормошит и не даст закрыть глаза – будет пальцами держать веки. От радости на щеках заиграл румянец, пританцовывала на ходу. Седьмая спальня, мужская, отыскалась легко, но ей нужна была шестая, а шестой нигде не было. Анна долго бродила по прямому коридору, пока не сообразила, что шестая спальня не рядом с седьмой, а за лестницей, между мужской душевой и лифтом.
Прокралась, специально проверила номер. Чёртова дверь скрипнула за спиной, закрываясь. На мгновение показалось, что она в своей же спальне, – те же стойки, те же окна. Но нет, на самом деле – всё другое, чужое, утяжелённое. Другой воздух – резкий и опасный. Совсем не похожий на запах преющих женских подмышек, к которому Анна привыкла, который воспринимала как свой. Стены другого оттенка, и даже в полумраке заметна неопрятность – свисающие рукава, пятна на полу. Звук храпа другой. Она стояла, вытаращив глаза. Где здесь 308? За сетками угадывались спящие. Неслышно прошла мимо стоек, заглядывая за сетки первого яруса. Кое-где были старики. Кое-где – молодые, хорошо сложенные, полураскрытые. Серёжа был бы рад – в ней проснулось что-то «такое». Но пахли все тревожно и резко.