– Я знаю, знаю… Но и ты знаешь, что в городе они мешают больше. Того и гляди, инфлюэнца очередная от них поползёт. Поверь – у тебя проще. У тебя – как за кулисами, делается, что хочется. А здесь им не место. Они сами это поняли… Я тебе скажу – без хлорки можно обойтись.
– А если у меня инфлюэнца?
– Какая у тебя инфлюэнца! Не заигрывайся – у тебя не болеют, не умирают. Разве что вполсилы, для развлечения. Ведь так?
– Угу, – подтвердил неохотно. – За кулисами… Ты на сцене! Прима-балерон… Я их пока в карантин поместил.
– Карантин? Прекрасная идея! – Леонид Иванович энтузиазмом заглаживал неловкость – нехорошо было напрямую указывать брату на его обстоятельства, но тот в своих выдумках иногда становился невыносимо последовательным. – Заодно передохну́т – с дороги.
– Передохну́т, если не передо́хнут.
Небольшая заминка в разговоре – каждый ждал реплики другого. Потом заговорили одновременно; брат уступил и дал Леониду Ивановичу сказать:
– Ты знаешь, что ещё одна девочка должна была с ней… я имел в виду с ними подъехать. Она позже появится. Нестыковочка вышла.
– Я впускаю всех, кто ко мне приходит. Но я не люблю, когда ты форсируешь события.
– Да я ведь сам не люблю! Но так получилось – немножко болезненно. Нелегко понимать, чего они хотят. К чему стремятся. Одно, через две минуты другое. Я тоже за естественное развитие, оно и было бы естественным, если бы они сами естественно себя вели. Сами виноваты. Но ты же знаешь, что люди per definitionem ведут себя неестественно. Ты её просто со всеми размести. Улажено? – Улажено? – повторил звук в звук. Леонид Иванович бросил ещё пару слов в надёжде, что на этот раз удастся поговорить по душам, обсудить новые идеи, некоторые модели, но брат, помолчав, буркнул «До свидания». Положили трубки одновременно.
По бело-зелёному полу человек, нажавший отбой, подошёл к бордовой двери. Раз воровато оглянулся, вставил ключ. Оказавшись у себя дома, в своей любимой квартире, бросил трубку, лёг на тахту и заплакал. Однако, не проплакав и минуты, сел, скрестил руки на груди и прошептал: «Нестыковка-нестыковка. Или шанс».
* * *
Ночи стали холодными, но Анна не соглашалась ночевать внутри. Они заворачивались в ватное красное одеяло, которое валялось в багажнике по старинной традиции, на случай, если машина сломается в пути и придётся лежать под ней. «Фольксваген» вовремя проходил техобслуживание и не ломался, но прежде одеяло ездило у кого-то в «Жигулях», поэтому верхний атласный слой во многих местах был разорван и покрыт маслянистыми пятнами. Оно пахло машиной. Начали кашлять и принимать шипучие таблетки из аптечки, растворяя в драгоценной минералке, и кашляли дальше.