– Что? – спросил, не подняв лица, так оглушительно после её неслышных слов.
– Я хочу взять книгу к себе. Только на пару дней, естественно.
– Невозможно.
– Мне надо. Мне очень-очень надо!
– Всем надо.
– Слушай, если какая-то проверка… Я верну по первому слову, ты же знаешь, где меня найти. Или… или в крайнем случае скажи, что я украла её.
– Какая проверка… Кому мы нужны… Но если найдут у тебя, представляешь, что будет?
– Скажешь – не знал, не ведал. Пожалуйста!
Вздохнул.
– Ладно. Только так: сейчас выйдешь, чтобы никто не видел. Ты хоть взяла что?
Протянула ему книгу в синей обложке без букв. Внутри были стихи, и ей казалось, что именно такие она видела в квартире у Лили, хотя имя автора исчезло вместе с настоящей обложкой. Они должны были быть о море.
– Ага… Из отреставрированных.
А в спальне её, оказывается, обыскались. Её очередь мыть полы.
– Как не знаешь, на график ты не смотрела или как?
– График? Мне никто не говорил.
– Нет, рехнулась! Своих глаз нет? Говорить ей, видите ли, должны!
Пожала плечами, потому что кроме «не знала» ответить было нечего.
– Ладно, успеешь ещё до отбоя. Давай-давай, тряпку в зубы…
Анне еле удалось улизнуть на секунду, чтобы закинуть книгу в 402, быстро всунуть под подушку. В диком темпе: побежала в каморку, где ведро, тряпки, моющие средства; набрала воды, сдула пену. Мыла. Над головой витали, вращались: слова, смешки, кашель и, самое противное, мелькали ноги – а как же, люди живут, общаются, ходят. А она, дура, и не обращала внимания на эту синюю таблицу на стене, а это, выходит, график. Капли оседали на рубашке и штанах, особенно на коленях, а живот был мокрым от пота. Мечтала сходить в душ.
– Шо, трудишься?
– Угу.
Анна успела закончить уборку до отбоя, но душ уже закрыли. На следующий день на стене вывесили поощрение ей за качественную уборку. С трудом могла поверить в такой пионерский маразм. Рассказала Каролине, хотела рассмешить. Каролина не смеялась, не поняла, что смешного.
«Удалось достать ручку и пару листиков! Добрый Володя, он прям добрый бог для меня. Я зашла к нему выяснить, всё ли о’кей с книгой, мы разболтались, и я случайно взяла со стойки ручку и стала что-то малевать на библиотечной карточке, а когда заметила, сама испугалась. Но он сказал, что ничего страшного, и сказал, если я хочу, он может дать мне сколько угодно пустых библиотечных карточек и ручек. Вообще он классный, хотя поначалу казался мне неприятным. У него лицо наряжённое. У нас с ним взаимная симпатия на почве Каро, с ней я тоже дружу. Зачем я это пишу? Слышала, психологи советуют писать, чтобы мозги не съехали. По мне, правда, незаметно, что помогает (карлик). Но, если я сейчас не запишу, я рехнусь. Такой идиотизм. Совершенно невероятный идиотизм, будто меня кто-то подставил, кто-то невидимый сидит, смотрит и смеётся. Нет, это всё Каролина.