– Надо изменить причёску.
Пьер с сожалением вздохнул, но согласился, с содроганием думая о том, во что превратится его светская внешность через несколько минут.
Индейцы ловко и быстро выбрили череп Хейхоя высоко над лбом и над висками, оставив широкую полосу волос тянуться от темени до шеи. Следующим их шагом была раскраска, и дикари тщательно вымазали жиром оставшуюся шевелюру майора, затем покрыли его лоб и нижнюю часть лица чёрной краской. После этого они велели ему сбросить с себя всю одежду и исполосовали поперечными чёрными линиями ноги офицера, сделав их похожими на конечности зебры. Соколиный Взгляд отдал Пьеру свою длинную рубаху, а Торопливый Олень разорвал камзол Хейхоя, приспособив кусок ткани со спины для набедренной повязки.
– Вы меня так хорошо обслуживаете, – сказал Пьер с блаженной улыбкой на лице, – что я чувствую себя так, будто нахожусь в дорогом парижском ателье.
Индейцы пожали плечами, не поняв, о чём говорил француз.
– А вот башмаки придётся сбросить, – объявил Соколиный Взгляд, – отправитесь босиком.
– Без мокасин? И дикари примут меня босоногого?
– Примут. Вы увидите, что многие из них ходят по деревне босиком… Ну вот вы и перестали быть светским человеком по имени Пьер Хейхой, – засмеялся охотник. – Прицепите-ка к своему ремню мой охотничий нож. Он может вам пригодиться в крайнем случае. Теперь запомните, что в обществе Ирокезов лучше не говорить по-французски. Пользуйтесь английским языком. И нажимайте на то, что вы оставили белых людей, чтобы познать настоящую жизнь, и надеетесь найти её среди могущественной Лиги Шести Племён. Помните и о том, что индейцы по своей природе очень простодушны, почти наивны. Они верят в чудеса и пророчества и являются страстными правдолюбцами… А теперь ступайте с Богом, и да благословит вас Небо. Вы выказали мужество, и оно мне нравится особенно потому, что этот дар придаёт вашим причудливым сексуальным пристрастиям необычайную выразительность и даже привлекательность.
– Вы на самом деле так считаете, Наталиэль? – Глаза Пьера засияли.
– Да, – уверенно кивнул Соколиный Взгляд, – и если судьба сведёт нас когда-нибудь при более благоприятных обстоятельствах, то я попытаюсь выразить моё восхищение вами в иной форме.
– Неужели?
– Ступайте, мой милый друг, – Соколиный Взгляд одарил Пьера настоящим соколиным взором и ласково подтолкнул в спину.
– В такие минуты начинаешь по-настоящему понимать, что живёшь не напрасно, – улыбнулся Хейхой, и его страшное от чёрной краски лицо исказилось в ужасной гримасе.
Дорога, избранная Гевкаменом, шла через место, расчищенное бобрами. Оставшись наедине с простоватым учителем пения, так мало пригодным для того, чтобы оказать поддержку в отчаянном предприятии, Пьер Хейхой внезапно осознал все трудности принятой на себя задачи. В сгустившихся сумерках дикая местность сделалась нестерпимо жуткой. Что-то страшное было даже в самой тихой заводи. Но решение уже принято, шаг сделан, комплимент Соколиного Взгляда прозвучал. Поворачивать было поздно.