Последние слова определенно несли двойной смысл — судя по тому, как понимающе осклабился Кацуба.
— А что ищут? — спросил Мазур, присаживаясь.
— Не соизволили объяснить, — развел руками Степан Ильич. — Известное дело, господа — власть предержащая… Капитан их до сих пор сопровождает в разысканиях. Не приказать ли чайку?
— Пожалуй, — кивнул Кацуба. — О! Нашу очаровательную сыскаршу тормознули. Или сыскариху? Никак не придумаю, как произвести женский род для этой профессии…
Мазур посмотрел в иллюминатор. Действительно, у трапа что-то энергично доказывала часовому Даша, а рядом топтался Гоша Котельников — его «уазик» стоял неподалеку. Она показала свое удостоверение — часовой не пустил. Вновь засвистал, как Соловей-разбойник. И вновь по трапу спустился долговязый капитан Величко.
На сей раз обошлось без тягомотных бесед — не прошло и минуты, как Даша появилась в рубке, сняла вязаную шапочку, встряхнула головой, расправив великолепные волосы:
— Что за веселье, господа хорошие?
— Скучно им тут, — сказал Кацуба. — На нас тренируются. А может, какой-то гад насплетничал, что у нас контрабанда в трюме…
Она не ответила на улыбку. Протянула:
— Что-то редеют ваши ряды с ненормальной быстротой…
— Перебедуем, — мгновенно подобравшись и согнав улыбку с лица, ответил Кацуба.
— А вы слышали, что в гостинице объявился еще один труп?
— Представления не имею, — изумился Кацуба. — Кто?
— Некий Осетров Илья Михайлович, из четыреста пятнадцатого номера. В анкете приезжающего обозначен туманно — юрисконсульт. Прописка московская.
— Первый раз слышу, — сказал Кацуба.
— Утонул в ванне, сердце, должно быть, прихватило, вот и захлебнулся… А про пожар тоже не слышали? Нет?
— Мы так рано ушли из гостиницы…
Она резко развернулась к нему:
— Интересно, почему вы решили, что пожар был именно в гостинице?
— Вы же мне не дали закончить, — с обаятельной улыбкой сказал Кацуба. — Слишком рано ушли из гостиницы, уехали в порт, потому и не представляем, что там еще в городе стряслось…
— Изящно, — признала она.
— Ну, мы же тоже не лаптем в лоб стукнутые…
— Верю, — согласилась она. — А слышали бы вы, как энергично выражается о вас капитан Жечкин…
— Милейший человек, — сказал Кацуба.
— Ага. Руки у него чешутся взяться за вас со всем рвением.
— А не коротки ли руки? — небрежно бросил Кацуба.
— Только бы вам не заиграться… Посмотрите, вы, по-моему, попали на зубок прессе…
Мазур повернулся к иллюминатору. Машин у трапа прибавлялось — теперь там появился еще и старый желтый автобусик с какой-то эмблемой на боку. Эту эмблему Мазур уже видел где-то… ага, заставка местной телекомпании.