Игнат возвращался в поместье полковника, когда уже стемнело. По дороге назад, приключений с ним не было, доехал спокойно. Мечтая о том, как сейчас ляжет и отдохнет после дороги, он въехал в село. Людей на улице уже не было, все разошлись по своим домам. Проехав мимо усадьбы Кульбаса, он уже собрался сворачивать к хате деда Петра. Вдруг увидел, что в отдельно стоявшей небольшой деревянной постройке горит свет в окошке, а из трубы на крыше валит густой белый дым. "Это верно, баня, о которой говорил старый казак, - подумал Головань, - смотри, старик не забыл затопить ее к моему приезду, как мы договаривались. Пойду, попарюсь перед сном".
Подъехав, Игнат слез с коня. В предбаннике снял оружие, одежду и вошел в парилку. Густой туман заполнял комнату. Сквозь него хорунжий заметил очертания человеческого тела, лежащего на лавке в противоположном конце комнаты.
- Кто здесь? Степан, это ты? - спросил Игнат.
Поднявшись с лавки, к Игнату подошла обнаженная женщина. Он без труда узнал Ингу. Головань стоял онемевший, не мог пошевелиться от неожиданности и, только с жадностью, рассматривал девушку.
- Ты всегда ходишь в чужие бани без приглашения? - спросила она.
- Я ошибся, я думал, что это...
Инга не дала закончить эту фразу, прикрыв ему рот своей ладонью.
- Я, что, не нравлюсь тебе?
Помолчав какое-то время, казак прошептал:
- Нравишься, - и не узнал свой подавленный голос.
Она приблизилась к нему вплотную, прижавшись всем телом. От этого, легкая дрожь пронизала его от головы до пят. Ее руки ласкали и гладили его грудь, живот и опускались ниже, продолжая нежно прикасаться. Игнат обнял Ингу за плечи и поцеловал в губы. Ее язык коснулся его языка. Время остановилось для них. В голове парня все мысли спутались. Какой-то вязкий туман заполнил его сознание. Он чувствовал, что его мужская сила требует от него еще сильнее овладеть ею. Девушка повернулась к нему спиной. Игнат почувствовал, как ее ягодицы плотно прижались к его бедрам, вызывая еще большее блаженство своим бархатистым прикосновением. Он просунул свои руки под ее руками и начал осторожно сжимать девичьи упругие груди. Она еле слышно постанывала. Обхватив ему бедра, она нежно их гладила. Почувствовав, что он хочет еще больше овладеть ею, Инга слегка наклонилась вперед, упершись в стену руками, и немного раздвинула стройные ноги. Парень опять придвинулся к ней, обхватив ее сзади за груди, ощущая прикосновение набухших сосков. Медленно начал входить в нее, делая при этом, равномерные движения вперед и назад всем телом. При каждом движении она тихо вскрикивала и что-то приговаривала. Игнат услышал, что она все время произносит его имя и какие-то слова по-польски. Так продолжалось несколько минут. У Инги закружилась голова, и она потихоньку начала опускаться на колени, и оперлась руками на пол, согнувши их в локтях. Игнат отпустил ее грудь и крепко сжал ей ягодицы руками. Она захотела, чтобы он еще сильнее вошел в нее, и шире расставила ноги. Парень опять начался двигаться вперед и назад, только делал это быстрее и глубже. Инга сильнее стонала и громче повторяла его имя и какие-то польские слова. Чувство блаженства заполняла ее все сильнее. Так длилось несколько минут. Вдруг, девушка почувствовала, что в ней, нарастает волна сумасшедшего удовольствия, от которого она готова даже умереть. Внутри нее появились легкие подергивания, приносящие невероятное чувство счастья. Инга плотно сжала бедра и сказала: "Игнатушка, замри на минутку, пожалуйста!". Она хотела продлить удовольствие. В тот самый момент, в нем самом, как будто что-то взорвалось. Как ранней весной, вода взрывает лед и стремительным потоком вырывается из его плена на волю. Вместе с тем, его охватило чувство разливающейся неги и расслабления, сопровождающиеся сумасшедшим блаженством.