«А какой подарок?» — «Вы живете в Лондоне?» — «Да!» — «Тогда последняя модель «Ягуара» класса «Х-8» (стр. 148).
«Вообще-то я предпочитаю вина Бордо всем другим. Могу рекомендовать вам из коммуны Пойак: Латур, Мутон-Ротшильд и Пишон-Лонгвиль-Комтесс-де-Лаланд девяностого года, из Сен-Жюльен: Дюкрю-Бокайо, Грюо-Лароз и Леовиль-Лас Каз восемьдесят девятого года, из Южного Медока и Марго…» (стр. 142).
«24 июня Иверова разбудила мелодия будильника ручных часов «Вашерон Константин». Это была музыка Оливье Мессиана «Пробуждение птиц» (стр. 166).
«У вас вся жизнь впереди, успеете. Впрочем, вы можете взять мой самолет «604-М» или вертолет французской фирмы» (стр. 74).
«…патрон настаивал, чтобы она после работы вылетала к нему в Сен-Поль-де Ванс. Экипаж самолета «Challendger» и три сменных водителя переходили в Лондоне в ее полное распоряжение. Он велел дворецкому в особняке Чаринг-Мелл в Сент-Джеймсе приготовить для Жаклин апартаменты и принять ее со всеми почестями, как хозяйку дома» (стр. 63–64).
Раздел Пошлость:
«Иверов снял очки и внимательно посмотрел на нее. Жаклин показалось, что глубиной и силой своих магических глаз он проникает в каждый закоулок души, в каждую клеточку тела. Она испугалась этих черных проницательных глаз больше, чем прежних своих наваждений. «Кто он в конце-то концов? Что хочет от меня получить? Чего не хватает этому аристократу-богачу в жизни? Смогу ли дать ему то, что он ждет от меня? — лихорадочно размышляла Марч. — До встречи с ним мне казалось, что главный его интерес — это секс… Но он совсем не тот человек. Ему необходимо нечто иное. Что же?» Ей захотелось спрятаться от парализующего взгляда Иверова, но он, словно бесовский магнит, околдовал ее. От сильного волнения перехватило дыхание, кончики пальцев превратились в ледышки, ладони повлажнели. Еще минута — и она упала бы в обморок» (стр. 55).
«Милые сердцу идеи тороватой благотворительности целиком овладели его помыслами. Благочестивые чувства буквально распирали его щедрую натуру и, как коварный допинг, возбуждали сознание» (стр. 99).
«Брызги от набегавших волн окатывали его с ног до головы. Но он не замечал или не хотел замечать этого» (стр. 97).
«…округлости бедер ерзали, как смычок Ванэссы Мэй, язычок с пьянящей негою облизывал бесподобные губы, словно покрытые нектаром Тобларона» (стр. 145).
«…пурпурное в продольных разрезах платье перекинула через раму картины Арчила Горки «Агония», висевшей на стене. Шелковое бежевое нижнее белье в белоснежных кружевах, желая подразнить князя реальным эротическим аксессуаром, набросила на литографию Гогена «Желтый Христос»» (стр. 143).