На легкий стук в дверь он резко откликнулся:
— Да?
Затем, глубоко вздохнув, заставил себя смягчить тон и произнес:
— Войдите.
Держа кофейник в руках, миссис Уэбб вошла в кабинет.
— Добрый день, мистер Арчер. — Она налила кофе в чашку, поставила кофейник на стол и взяла пустой. — Я только что отнесла чай мисс Роуз.
Морщинки собрались вокруг ее рта, когда она отвернулась к окну.
Капли дождя стекали по стеклу, затмевая вид за окном.
Дождь, на время затихший, припустил с новой силой, барабаня в спокойном ритме, который должен был бы успокаивать при любых обстоятельствах. Погода ужасающая. Совсем не хочется вылезать из постели.
Он оставил свою постель, так же как и Роуз, если миссис Уэбб отнесла чай в ее комнату. Когда она ушла? Сразу после него, или ждала, думая, что он вернется?
Миссис Уэбб повернулась к нему спиной.
— Принести вам что-нибудь? Булочки только что из печи…
Тяжелый узел, завязавшийся внутри его, лишил Джеймса всякого аппетита.
— Нет, благодарю.
— Вам подать ужин в обычное время?
Не придумав другого ответа, Джеймс кивнул.
— Как хорошо изменить привычке и поужинать вдвоем. Компания делает еду приятней. — Миссис Уэбб улыбнулась, как будто ничто не могло сделать ее счастливее, чем мысль о том, что у него появится компания за ужином.
— Да, конечно, — ответил он ровным голосом.
Подвинулся на стуле, кожаная обивка заскрипела от его движения. Хотя у него возникло стойкое подозрение, что этим вечером он будет ужинать один. Собственно, он привык к этому, но сейчас остро ощущал отсутствие Роуз. И все это он устроил своими собственными руками.
— Не буду мешать вам, — вздохнула миссис Уэбб, кивая на бумаги на столе.
И, сказав это, вышла из комнаты.
Дверэ со скрипом закрылась.
Глубокое и тягостное чувство стыда охватило его. Он считал себя джентльменом. Он просил ее доверия. И что в итоге сделал?
Никогда прежде он не доходил до жестокости. Бросить такие слова другому человеку? Если кто-то и заслуживал такого обращения, то это Амелия. Но с ней он молчал, прикусив язык, сдерживал желание ответить на ее оскорбления. А с Роуз, единственной женщиной которую обожал, которая заставила его снова почувствовать себя мужчиной, которая приняла его таким, какой он есть, позволил себе такое. Как он посмел?
Он оскорбил ее. Задел за живое. Унизил несколькими словами. Ударил в самое сердце, напомнив, кто она есть, используя это против нее как причину собственного гнева.
Джеймс уронил голову на руки, и перо упало на стол. Как он мог так поступить с ней? Он хорошо знал, что значит быть униженным. Знал, что чувствует человек, когда почва уходит из-под ног. Ему знакомо было инстинктивное желание уйти в себя, когда ты не в состоянии сделать ничего, кроме как спрятать боль внутри.