Снова повернувшись к ней, Джеймс хотел спросить, не хочет ли она пройтись пешком, но вопрос так и замер на его губах. Роуз смотрела куда-то далеко-далеко, отрешенным холодным взглядом… Казалось, она не видит ничего больше. Счастливое выражение ушло с ее лица, вместо него появилась хмурая сосредоточенность.
— Что-то не так, дорогая?
— Джеймс, ты женат?
Он сильнее натянул поводья.
— Да.
Роуз кивнула:
— Я так и думала.
В ее тоне не было ни осуждения, ни сожаления, ни капли ревности, только констатация факта.
— Почему?
Джеймс не мог не спросить. Он никогда не упоминал Амелию и не ссылался на нее.
— Тебя окружает аура мужчины, несчастливого в браке…
«Это еще мягко сказано», — с гримасой подумал он.
— Вы живете отдельно?
— Если бы я мог… Может быть, когда Ребекка выйдет замуж, я смогу позволить себе эту роскошь. А сейчас…
Джеймс посмотрел на поля, расстилавшиеся перед ними, и тяжело вздохнул. Нет, у него не было уверенности, что когда-то появится такая возможность.
Хотя все зависит от того, кого Ребекка выберет в мужья. Он не станет злить жену и требовать раздела, зная, что это вызовет гнев Амелии и настроит ее против Ребекки. Но если его сестра выйдет за могущественного лорда, тот сможет защитить ее от козней Амелии. Если нет, то его жена разрушит репутацию его сестры. Немного сплетен здесь, слухи там, и вред будет непоправим. И Ребекка будет изгнана из высшего общества.
— Почему это зависит от замужества Ребекки?
— Потому что Амелия… — он сделал паузу, не в состоянии произнести «моя жена», — дочь виконта. Аристократа. Мой отец очень богат, но единственное, что он не смог купить, — это титул. Он страшно хотел заполучить его для своей семьи. Отчаянно. Будучи мужчиной, я был единственным, кто мог получить его через женитьбу. И я согласился лишь из-за Ребекки. Она мечтала о праве войти в высшее общество, и только это давало ей такое право. Поэтому я женился на Амелии, очень хорошо сознавая, что это не союз по любви, но надеясь, что она сдержит данное слово и не откажет в покровительстве Ребекке, когда придет время ее дебюта в свете.
— И сколько лет ты женат?
— Три года, — сказал Джеймс, вздыхая.
Три долгих, долгих года.
— Мне кажется, она не любит тебя.
Он фыркнул.
— Не любит? Да Амелия ненавидит меня! Не переносит даже моего вида, хотя настаивает, чтобы я повсюду сопровождал ее. И я обязан сохранять видимость абсолютного благополучия. Господь не обделил ее знакомствами, видимо, снизойдя к ней из-за замужества, на которое ее заставили пойти. Выйти замуж за сына торговца? О, это достаточный повод для стыда, однако ей пришлось подчиниться отцу и выйти за меня, чтобы мой отец заплатил долги ее семьи… — Джейме покачал головой. — Я делал все, что мог, чтобы заслужить ее благосклонность. Я живу по ее правилам, держу при себе свое мнение, прощаю ей всех ее любовников и каждый сезон, изображая счастливого мужа, сопровождаю ее на все светские мероприятия.