Его короткое, прерывистое дыхание обжигало ее кожу, касание жесткой щеки дразнило ее. Мягкие пряди его волос щекотали ее ухо. Желание вспыхнуло и разлилось по всему телу. Кожа покрылась мурашками. Роуз прерывисто дышала, покачиваясь на цыпочках. Прижимаясь к нему, она блаженно прикрыла глаза в желании ответить. Его губы скользили по ее шее, заставляя каждый нерв трепетать от возрастающего желания.
Вздох нетерпения слетел с ее губ, она отклонила голову, подставляя шею его поцелуям. Его губы медленно шептали что-то, касаясь щеки. И наконец нашли ее губы.
Его поцелуй был легким, благоговейным — мягкое касание кожи к коже, — и она хотела, чтобы он никогда не кончался. Кончик его языка упирался в ее губы, которые открылись навстречу ему, желая большего. И тут же его горячий язык вошел во влажную глубину ее рта, переплелся с ее языком, и она потеряла счет времени… отдаваясь откровенной страсти и желая одного — его поцелуев.
Она сдержала стон протеста, готовый вырваться из груди, когда его губы оставили ее. Джеймс привлек ее к себе, сократив расстояние, разделявшее их, настолько, что она могла слышать, как стучит его сердце.
Она не могла бы сказать, как долго они так стояли. Ее щека лежала на его груди, его сильное тело, казалось, вобрало ее тело, их пальцы переплетались.
Затем, быстро прижавшись губами к ее макушке, он отступил на шаг и убрал руку с талии. Густые ресницы дрогнули, гримаса боли пробежала по лицу, а губы сложились в жесткую линию. Когда мгновение спустя он открыл глаза, отчаяние ушло, но желание осталось. По-прежнему сильное, оно блестело в их оливково-зеленой глубине.
И тогда она поняла… Ему нужен был этот вечер так же сильно, как ей.
Пальцы, сжимавшие ее руку, ослабли. Ей потребовалась вся воля, чтобы отпустить его, чувствуя, как сильные пальцы скользят по ее ладони.
Не сказав ни слова, он поклонился. В изумлении она отодвинулась, прижимаясь к стене. Хорошо отлаженная защелка издала короткий щелчок, и потайная дверь, повернувшись, открылась. Он сделал всего один шаг и исчез в темноте коридора, оставив ее стоять в элегантной маленькой гостиной. Она сжала руку, которая все еще хранила его тепло.
Завязав галстук простым узлом, Джеймс вошел в гардеробную. Надев бежевый жилет, снял с плечиков светло-коричневый сюртук и сунул руки в рукава. Большинство джентльменов пользовались услугами камердинера, но он придерживался твердого убеждения, что одевание не такая уж трудная задача и не требует чьей-то помощи. Он усвоил это еще в юности, и продолжал придерживаться того же мнения, став взрослым. Размер его банковского счета, слава Богу, не поколебал его убеждение на этот счет.