Рио кивнул:
— Да, минут через десять.
— Хорошо. — Нико взглянул на Дилан. — Поверь, мне жаль, что такое случилось с твоей матерью. Какие тут могут быть слова?
— Да, — пробормотала Дилан. — Спасибо, Николай.
Нико еще какое-то время пристально смотрел на нее, затем хлопнул ладонью по спинке сиденья:
— Что ж, увидимся внизу, парень.
— Скажи Лукану, что я приду в лабораторию с Дилан.
Нико и Дилан посмотрели на Рио расширенными от удивления глазами. А Кейд, тихо выругавшись, рассмеялся так, словно Рио окончательно свихнулся.
— Ты хочешь на военное совещание привести гражданское лицо? — уточнил Николай. — Гражданское лицо, чью память Лукан приказал тебе стереть?
— Сегодня ночью Дилан кое-что видела, — сказал Рио. — И я думаю, воины должны узнать об этом из первых уст.
Николай долго молча смотрел на Рио, словно что-то обдумывая. Затем кивнул, как будто понял, что Рио не изменит своего решения. Он словно догадался, что для Рио Дилан не просто гражданское лицо или задание, которое он не сумел выполнить. По голубым глазам Нико Рио видел, что тот почувствовал, как много значит для него Дилан. Почувствовал и, судя по усмешке, тронувшей уголки его губ, одобрил.
— Черт возьми, amigo. Конечно, я скажу Лукану.
Нико с Кейдом направились к лифту, а через пару минут за ними последовали Рио и Дилан. Держась за руки, они спустились на глубину трех сотен футов.
Рио шел по лабиринту коридоров бункера и впервые за долгие месяцы после взрыва не чувствовал себя израненным зверем, возвращающимся в холодную унылую берлогу.
Сейчас его жизнь обрела смысл, и этим смыслом стала Дилан.
— Ты сможешь рассказать о том, что видела в палате матери? — спросил он. — Если тебе трудно, то я сам...
— Нет, все в порядке. Я готова помочь, если ты считаешь то, что я видела, важным.
Не доходя до стеклянных дверей лаборатории, Рио остановил ее:
— Дилан, то, что ты сделала для меня сегодня ночью — дала мне свою кровь и осталась со мной, когда могла уйти, не оглядываясь... Все, что случилось между нами... Я хочу, чтобы ты знала, что это очень важно для меня. Я...
Рио хотел сказать, что любит ее, но он очень давно не произносил этих слов и боялся, что они прозвучат фальшиво и не выразят его истинных чувств. Он впал в замешательство, пауза затянулась.
— Я... я тебе очень благодарен, — наконец произнес он, решившись выразить другие эмоции, переполнявшие его. — Даже не знаю, чем я смогу отплатить тебе за то, что ты для меня сделала.
Дилан слушала, и, казалось, ее глаза медленно гасли.
— А ты думаешь, я попрошу плату? — Она покачала головой. — Нет, Рио, ты мне ничего не должен.