«Значит, он тоже строил собственный дом... Как Джи Ай Джо».
– Извините?
По быстрому взгляду Клинта она поняла, что, кажется, сказала это вслух, и расправила плечи:
– Нужно поднять следующий вивариум.
В гостиной он отмахнулся от ее помощи и второй резервуар поднял сам. И это получилось у него гораздо ловчее, чем с первым. Роми следовала за ним с двумя алюминиевыми подставками под вивариумы и старалась не смотреть, как у него под футболкой играют мускулы.
В результате все три вивариума были подняты наверх и пристроены на места. Роми попыталась представить себе, как бы она сама со всем этим справилась. Наверное, это потребовало бы несколько часов усилий и кучи проклятий. Клинт справился всего за пять минут.
Как только они опять оказались внизу, Роми сказала:
– Спасибо вам за помощь. У вас сегодня, конечно, есть еще дела. – И широко распахнула прозрачную внутреннюю дверь.
«Не очень ловко...»
Внимательный взгляд Клинта был тверд.
– Ничего такого, что нельзя сделать завтра.
Роми глубоко вздохнула:
– Я почти закончила в гостиной. На очереди моя спальня. Если вы не жаждете распаковывать коробки с дамским бельем...
Клинт не бросился к двери, но ее слова все же возымели действие. Он медленно оторвался от створки окна, полез длинными пальцами в передний карман и достал ключи от машины. Роми выглянула в окно и увидела потрепанный старый грузовичок, оставленный на подъездной дорожке, словно он не хотел потревожить новую хозяйку, припарковавшись ближе.
Роми взглянула на него:
– Хотела сказать «увидимся на работе», но, кажется, не скажу.
Он покачал головой:
– Я вообще-то не много занимаюсь управлением Уайлд-Спрингс, для этого у меня есть штат.
Не слишком тонкое напоминание о том, что она всего лишь его подчиненная.
Роми выпрямилась и, уже стоя на веранде, прохладно попрощалась:
– Благодарю вас за сегодняшнюю помощь, мистер Маклейш. Я это ценю.
Клинт видел, как сошлись ее брови. Итак, они вернулись к мистеру Маклейшу и миссис Карвелл. Она все же должна была бы называть его по имени.
Он развернул грузовичок.
Возможно, это был его промах. Ему с самого начала неловко было входить в ее дом, но когда она дала задний ход из чулана и его руки легли на ее бедра, они были точно такой же парой крыльев, как у того орла у нее на пояснице. Две стороны его души сошлись в жестокой схватке подобно скандинавским богам: болезненная подозрительность, как некое напоминание свыше о том, что ближе подходить не надо, и солдатский голод, толкающий пощупать искусную татуировку на ее коже – самую сексуальную вещь, какую он видел за три года.