Чейз помахал рукой перед ее лицом:
— Эй, ты здесь?
Эмма удивленно моргнула и улыбнулась:
— Извини, я задумалась. — Она взяла Чейза под руку. — Мне нравится твоя мама, она…
— Живая?
— Да, именно. Живая, милая, сочувствующая. Идеальная мать.
— Я тоже так думаю. — Он кивнул в сторону Боба. — А мой отчим?
Она помедлила, подбирая слова:
— Он не похож на Рейфа, правда?
— Что-то общее есть.
— Но Боб не злопамятен.
— На твоем месте я бы не стал проверять.
Она остановилась перед палаткой, торгующей медом и домашним мармеладом, и взяла одну баночку.
— Что ты имеешь в виду?
Чейз сложил руки на груди. Тонкая ткань рубашки обтянула его каменные мускулы.
— Я что-то не припомню праздничных ужинов, на которых Уорты, Кэмероны, Ларсоны и Бэрроны сидели бы за одним столом, как большая дружная семья. И вряд ли такое случится.
Эмма с трудом оторвала взгляд от плеч Чейза. Он прав, как это ни печально. Их ребенок будет расти в атмосфере семейного разлада.
— И что нам делать? — Она говорила тихо, не скрывая тревоги. — Мы не можем позволить дрязгам наших семей отразиться на ребенке.
Чейз сказал так же тихо:
— Не волнуйся, дорогая, я никому не позволю использовать нашего сына в своих меркантильных целях. — Он быстро пожал плечами. — Или нашу дочь.
Ей очень нравилось то, как спокойно он говорит, она верила ему безоговорочно, и у нее остался всего один вопрос:
— Как ты намереваешься сделать это?
— Легко. Если им нужен кто-то из нас, им придется сотрудничать.
— Даже твоему брату?
Чейз помрачнел:
— Особенно моему брату.
— Интересно будет посмотреть.
— Не переживай, Эмма. Ты и наши дети всегда будете на первом месте для меня.
— Наши дети? Дети?
Вместо ответа, он быстро поцеловал ее в макушку, и она не смогла устоять и прижалась к нему. Если бы вокруг было меньше народу, она не постеснялась бы продолжить. Его обещание наполнило ее тоской по чему-то большему, прочному, постоянному, по их общему дому, в котором будет звучать смех детей и который будет согрет любовью, и не просто любовью, а любовью Чейза. Ей хотелось создать настоящую семью.
— Эмма! — Пенни поманила ее к палатке, на прилавке которой сияло золото и серебро. — Посмотри-ка.
Эмма улыбнулась Чейзу — обещающе и с ноткой сожаления — и присоединилась к его матери. Пенни показала на стойку с браслетами.
— Что думаешь?
Эмма наклонилась, внимательно разглядывая стойку. Браслеты состояли из бусинок, камешков и медных обрезков интересной формы.
— Я не часто ношу украшения, но эти мне очень нравятся. Интересные и забавные. А вот этот похож на хищника и напоминает мне о Чейзе.