— Слушай, — сказал он. — Пошли отсюда. Пора сваливать.
Нэш высвободил свою руку и покачал головой.
— Нельзя, — сказал он. — Мы им должны, а у меня нет ни малейшей охоты загреметь отсюда в тюрьму.
— Они блефуют. Если поднимется шум, они тоже запачкаются, а им этого неохота.
— Ошибаешься, Джек. Люди с такими деньгами могут делать, что захотят. Стоит им позвонить в полицию, копы с места за нами рванут. Нас возьмут раньше, чем мы отойдем на полмили.
— Значит, струсил, Джимбо. Плохо дело. Тебе не идет.
— Я не струсил. Я просто нормально реагирую на ситуацию.
— «Нормально»! Это не нормально! Давай, приятель, продолжай в том же духе и скоро станешь таким, как они.
— Меньше двух месяцев, Джек, не так и долго. У нас будет еда, крыша над головой, и, не успеешь и оглянуться, все закончится. Что такого-то? Может быть, нам там даже понравится.
— Понравится? Таскать камни? Вы, ребята, точно одна команда.
— Ничего, переживем. Всего пятьдесят дней. Кроме того, физическая работа, может, и впрямь нам пойдет на пользу. Как в фитнес-клубе. Фитнес-клуб стоит дорого. Будем считать, что мы внесли вступительный взнос, так что позанимаемся на всю катушку.
— С чего ты взял, будто через пятьдесят дней они нас отпустят?
— С того, что мы так договорились.
— А что, если они нарушат договор?
— Послушай, Джек, успокойся. Когда влип, нужно искать выход, а не новую проблему.
— Говорю тебе, ты делаешь ошибку — им нельзя доверять.
— Тогда, может быть, ты и прав, может быть, тебе лучше уйти. Долг по моей вине, мне и расхлебывать.
— Но это я проиграл.
— Ты проиграл то, что было, а я проиграл в долг.
— Хочешь сказать, ты будешь его отрабатывать один?
— Именно о том я тебе и толкую.
— Тогда ты действительно ненормальный.
— Какая разница, какой я? Ты свободный человек, Джек Поцци. Можешь уйти хоть сейчас, я ничего не имею против. Честное слово. Я вообще ничего не имею против.
Поцци, едва удержавшийся от соблазна сделать то, что предложено, смотрел на Нэша, будто пытался прочесть по глазам, шутит тот или нет. Потом, очень медленно, он расплылся в улыбке, будто понял весь мрачный юмор.
— Блин, — сказал он в ответ. — Ты что, серьезно, старик, подумал, я брошу тебя одного? Один ты тут загнешься.
Такого Нэш не ожидал. Он готов был к тому, что Поцци немедленно ухватится за предложение, готов настолько, что начал себе рисовать, как будет жить один, в поле, заранее привыкая к мысли об одиночестве, и уже почти хотел этого. Но, услышав, что Поцци с ним, Нэш обрадовался. До какой степени обрадовался, он понял только тогда, когда они снова вернулись в гостиную объявить о решении.