Пробуждение (Смит) - страница 74

— Если этот ягненок так же хорош на вкус, как на запах, придется попросить добавки, — предпринял Харви попытку направить разговор в гастрономическое русло. — Приятного аппетита.

Ну нет, подумала Джейн, плохо это или хорошо, но я хочу наконец уяснить, на каком свете нахожусь.

— Как ты догадываешься, я еще не закончила, — заявила она, вооружаясь ножом с вилкой. — Значит, если я тебя правильно поняла, ты пригласил меня ради секса.

— Вот именно, — подтвердил Харви, отрезая небольшой кусочек мяса.

— А до меня была Марджори.

Его глаза сузились.

— Верно.

— А перед ней?

— Линда.

— А до Линды?

— Мэри.

— А до нее?

— Джоан.

— Линда, Мэри, Джоан… И все они жили с тобой?

— Верно.

— Знаешь поговорку: «Не верь лгуну, даже если он говорит правду»?

Харви рассмеялся.

— Мне было интересно, что ты на все это скажешь.

Джейн возвела глаза к небу.

— И все же мне хотелось бы услышать правду, Харви.

— У тебя очень сексуальные ноги. Они меня просто очаровали.

Разговор оказался, по меньшей мере, бесполезным. Хорошо уже то, что Харви не рассердился. Вообще, решила Джейн, не стоило затевать серьезный разговор во время этих неповторимых, стремительно убегающих дней, хотя она ох как устала от его постоянных недомолвок, шуток и увертываний.

Каждому дню свои заботы, сказала себе Джейн и сосредоточилась на ягненке под кокосовым соусом. Сегодня — время романтики, любви, грёз и мечтаний.

— Я чувствую себя совершенно разложившейся особью, не имеющей никакой социальной ценности, — с долгим ленивым вздохом проговорила Джейн.

— Мне нравиться видеть тебя разложившейся особью, — отозвался Харви.

Она снова вздохнула.

— Вы очень добры ко мне, мистер Лоу.


Вечером Джейн рассказывала о своих родителях. Харви мог бы всю ночь слушать ее глубокий взволнованный голос, то звенящий от волнения, то понижающийся до шепота. Она говорила об их смерти с печалью и болью, не стертой временем. И было в ее словах скрытое неприятие самого факта их гибели, Джейн как будто обвиняла их в том, что они ушли и оставили ее одну.

— Я знаю, это звучит глупо, нелепо, даже кощунственно, но тогда мне хотелось привлечь их к суду, — взволнованно говорила Джейн. — Эта мысль вертелась у меня в голове целыми ночами. Представляешь?

— Вполне.

— Нет, это невозможно представить! Как у меня могло даже возникнуть такое желание?! И по отношению к кому? К людям, которых я любила больше всех на свете!

Харви прекрасно ее понимал. Потому что помнил, какой огонь бушевал в его груди, когда мать покинула их, — гнев и горечь от предательства. Он не забыл и те ужасные мысли, которые тогда приходили ему в голову.