— Тут ничего не поделаешь, — произнесла она.
Ревность сжала ему грудь.
— Ты спала с ним прошлой ночью? — спросил он, потрясенный собственным вопросом. Она скрестила руки на груди. Оборонительная поза.
— Томас, не надо.
— Нет, серьезно, — продолжал он, хотя дураку было ясно, что нужно остановиться. — Ты спала с ним прошлой ночью? Я просто хочу знать.
— Зачем?
— Чтобы выяснить свое положение. — Он вытащил пачку сигарет из кармана рубашки, которая во время ходьбы насквозь промокла. Пара напротив пила «Пиммз». Он позавидовал их безмятежной скуке.
Она посмотрела в сторону.
— Значит, ты все-таки спала с ним, — угрюмо проговорил Томас, глядя в свой стакан с водой. Ему было стыдно или страшно — он не мог сказать точно. Он уже целый день сходил с ума от ее тела. Сейчас еще и от вида груди под белым льняным платьем.
— Только так я могла это устроить, — попыталась оправдаться она. Он заметил, что лоб ее блестит от пота. — Давай не будем, Томас, — добавила она. — У нас так мало времени. — Она расцепила руки и откинулась на стуле. Прижала ладонь ко лбу.
— У тебя болит голова? — встревожился он.
— Немного.
— Ты любишь его?
Вопрос, ждавший своей очереди за кулисами, требовал выхода на сцену.
— Конечно, я люблю его, — раздраженно бросила она и остановилась. — Не так, как тебя.
— А как ты любишь меня? — не унимался он, желая бесконечных заверений.
Она подумала минуту, убрала нитку с платья. Тщательно подбирала слова.
— Я постоянно думаю о тебе. Я представляю себе мир, в котором мы могли бы быть вместе. Я жалею о том, что не писала тебе после аварии. Я не сплю по ночам, чувствуя, как ты прикасаешься ко мне. Я считаю, что мы были созданы друг для друга.
Он медленно вздохнул.
— Этого достаточно?
— О Господи. — Он положил голову на руки. Глядя на них, скучающая пара с «Пиммзом» могла подумать, что это у него болит голова.
Она потянулась через столик и коснулась его руки. Одним плавным движением он схватил ее за руку.
— Что с нами будет?
Она покачала головой.
— Я не знаю. — Возможно, он делал ей больно. — Гораздо легче не думать об этом.
Томас отпустил ее руку.
— Мы могли бы найти друг друга, если бы действительно попытались. — Он словно бросал ей вызов. — Это не было абсолютно невозможным. Так почему же мы не попытались?
Она массировала пальцами виски.
— Вероятно, мы не хотели портить то, что у нас было, — вымолвила она.
Он откинулся на спинку стула и погасил едва начатую сигарету. Да, подумал он. Так оно, возможно, и было. Но опять же, как могли они знать в семнадцать лет, что любовь можно испортить? Он вспомнил, как они были вместе, — перед коттеджем, у кафе, ходили пустыми улицами Бостона.