— Что? — спросила она, заметив его кривую усмешку.
— Я вспоминал, как заставлял тебя рассказать мне, что ты сказала на исповеди.
— Это было ужасно.
— Это ужасно, — согласился он.
Томас смотрел, как она пила воду, — на движения ее изящной челюсти, сокращения мышц длинной шеи. За ней был белый пляж и океан, такой яркий, что он едва мог на него смотреть. Над ними возвышались пальмы, а из открытых окон с хлопком вырывались тюлевые занавески; потом их затягивало обратно, как будто они всасывались притаившимся в тени великаном. Это был замечательный отель, единственный в Шеле. Как говорил редактор, единственный на всем Ламу с приличной ванной.
Томас вытащил из пачки еще одну сигарету и закурил. Он чересчур много курит и мало ест.
— Мы слишком серьезно воспринимаем жизнь, и ты, и я, — сказал он.
Она вытащила заколки из волос и самым обычным (но в этот момент совершенно особенным) жестом откинула волосы. Он наблюдал, как они покачиваются, прежде чем упасть на спину. Удивительное обилие волос, возникшее из узла размером не больше персика, отбросило его назад сквозь годы.
— Это то, что мне всегда нравилось в тебе, — произнесла она.
— Другие люди могли бы трахнуться, и дело с концом. Просто получить удовольствие от траханья.
— Мы получили удовольствие от траханья.
Томас улыбнулся.
— Да уж.
Он перевел взгляд в сторону пляжа. Что-то привлекло его внимание, что-то, чего он не заметил раньше: по обе стороны зоны купания люди на пляже были голыми. Мужчина с обвислыми ягодицами стоял к нему спиной и разговаривал с женщиной, которая лежала на одеяле. Томас видел только ее волосы, но не тело.
— Было ли это всегда так просто? — спросил он.
— Ты имеешь в виду — легко?
— Я имею в виду — несерьезно.
— Нет.
Томас потер лицо. От солнца стянуло кожу. Он наклонился вперед, уперевшись локтями в колени. Они теряли драгоценное время. Ему хотелось вернуться в дом, где они снова смогут заняться любовью, но он знал, что, наверное, придется подождать, пока не станет прохладнее. Возможно, военный грузовик будет возвращаться в город.
— Одного не хватает, — заметил он, — музыки.
— У тебя нет никаких записей?
— У меня были записи. Но их украли. И магнитофон тоже. Интересно, что сейчас популярно?
Они сидели и молчали. На горизонте показалось парусное каботажное судно. Древнее. Которое не изменилось за века.
— Как вы провели время с Ричем?
— О, все было чудесно, если не считать того, что он заболел малярией. Мы предупреждали его: надо было принимать таблетки, но ему ведь только шестнадцать.
— С ним все в порядке?
— Да. Он выздоравливает в Найроби.