— Твоего парня здесь нет, — сказал сотрудник посольства.
Томас, не сообразив сперва, о каком «его парне» идет речь, подумал, что он принял его не за того. Вдруг он понял.
— Кеннеди? — уточнил он.
— Не приедет. — «Морской пехотинец» сделал большой глоток напитка, похожего на неразбавленный виски. Безо льда. Его лицо было бледным, щеки впали.
— Что случилось?
— Накладки в графике. Так говорят. — «Пехотинец» разговаривал, сжав губы. Стараясь держаться. Хотя жена его выглядела так, будто она уже давно была раздавлена.
— Он в стране? — спросил Томас.
— Нет. В том-то и дело.
Оставалось только выразить свои сожаления.
— Сожалею, — произнес Томас.
Из вежливости (привитые ему манеры казались сейчас неуместными) Томас задержался с «морским пехотинцем» — как с человеком, которого только что уволили или который упустил выгодный контракт. Все это время он сканировал толпу, не в силах ничего с собой поделать, забывая о манерах и отвлекаясь от своего «пехотинца». Вопреки ожиданиям, Регина хранила тайну при себе, правда, она совершенно не знала жену посольского чиновника. Тем не менее Томас ждал от нее публичного радостного признания. Вероятно, Регина проявит осмотрительность, подождав подтверждения беременности. Все-таки она уже потеряла одного ребенка. Или, возможно, его жена стала суеверной, хотя прежде за ней этого не замечалось.
Когда представилась такая возможность, Томас извинился и покинул унылого сотрудника посольства (Регина осталась; они с женой чиновника, очевидно, нашли что-то общее) и предпринял более решительные шаги. Мероприятие не было официальным, однако многие женщины были в длинных платьях, а мужчины в темных костюмах. Он Увидел своего редактора в другом конце помещения и мог бы попытаться пробиться к нему сквозь толпу — редактор был здесь, пожалуй, самым интересным человеком. Но у Томаса была другая цель, и он просто махнул редактору рукой. Он заметил Роланда — к счастью, тот его не увидел, как и журналист, которого Томас откуда-то знал, то ли по университету, то ли по «Колючему дереву». Мужчины и женщины были заняты разговорами, и, чтобы услышать друг друга, им приходилось кричать. Томас взял с серебряного подноса бокал шампанского и подумал, что официанты были морскими пехотинцами. Возможно ли это? У него возникла мысль, что все они шпионы, но он тут же отбросил ее. Он по-прежнему не мог найти Линду. Из гущи толпы ему махнула рукой Мэри Ндегва. Томаса потянуло к ней, как тянет человека к коронованной особе. Она была в центре внимания — в золотом головном уборе и тунике подобного цвета. Томас не мог подавить мысль о том, что заключение Ндегвы освободило его жену и мать. Освободило Мэри, чтобы она стала тем, кем все это время была по своей натуре: лидером, у которого есть последователи. Возникал вопрос: что произойдет, если (и когда) Ндегву освободят?