— Я попаду в него с пятнадцати шагов! — Нияз уже отмерял расстояние.— Кто хочет попробовать? Ну, кто?
Он окинул взглядом компанию:
— По монетке, а?
Солдаты, отряхиваясь от приставшей к одежде пыли, подошли к нему. Выбрали кинжал, бросили жребий, кому начинать. Первым выпало забияке Абделькариму, но в этом деле он был гораздо менее искусен, чем в работе языком, и под язвительный смешок Нияза кинжал пролетел в целом локте от столба.
— И как только тебя взяли в нашу победоносную армию? — усмехнулся Нияз, довольный, что удалось посрамить товарища.— А, ребята?
— Да я не так встал,— оправдывался удрученный Абделькарим.
«Тоже мне вояка! — согласилась с Ниязом Соня, глядя в понурившуюся спину солдата.— Это тебе не с бабами возиться!»
Следующие два броска тоже были неудачными, и только Нияз и еще один солдат попали в цель и поделили между собой выигранные деньги.
— Вот так,-— вновь усаживаясь на свое место, гордо заявил туранец.— Это не у меня червяк, а у тебя, вот он и мешает ровно встать! Или вообще не встает!
Теперь вся компания дружно хохотала над шуткой Нияза. Внезапно Соня, даже не взвесив как следует последствий своего поступка, вышла из своего укрытия — терпеть больше голод она была не в силах.
«Будь что будет! — решила девушка.— Улизнуть в крайнем случае всегда успею. Так они меня и догнали, ублюдки!»
* * *
— Я вижу, здесь у тебя нет достойных соперников. Не хочешь ли посоревноваться со мной? — Солдаты вскочили на ноги как ужаленные от неожиданного появления в нескольких шагах от них высокой фигуры в кожаном одеянии.
Они схватились за мечи, но, увидев, что это всего лишь молодая девушка, убрали их в ножны и, несколько оторопев, уставились на нежданную гостью. Первым справился с оцепенением языкастый Абделькарим:
— Вот тебе и баба, Нияз,— усмехнулся он, указывая на Соню.— Ты, помнится, расстраивался… А тут подарок судьбы — сама идет!
— Ты что? — с трудом осознавая предложение девушки, обратился к ней Нияз.— Ты… что ли, хочешь со мной… в метании ножа?!
— Угу,— подтвердила Соня.— Если проиграешь, отдашь мне твой выигрыш у этих,— она кивнула головой на солдат, и добавила: — И еще я поем мяса. Оно без чеснока, надеюсь?
Соня с детства не выносила ни запаха, ни вкуса этого овоща, но Нияз был настолько ошарашен ее наглым вызовом, что даже не удивился столь странному вопросу.
— Без чеснока…
— Прекрасно,— не спуская глаз с солдат, которые все еще не могли прийти в себя от необычности происходящего, продолжала девушка,— с двадцати шагов. Отмерь! Ее обращение к одному из солдат звучало как приказ. Он послушно побежал к черте, проведенной сапогом Нияза, и, сделав пять шагов, остановился.