Доктор Эванс наморщил лоб.
— Что значит опасные? Если не принимать во внимание потусторонние силы, то этот аппарат мог взорваться только при включении его в электрическую сеть. А это мог сделать каждый из нас. Например, я сам.
— Если это так, сэр, — сказал решительно Фишер, — то я хотел бы сделать предложение, если мне позволит миледи. Было бы благоразумно оповестить полицию, чтобы разобраться в этом происшествии.
Дороти заколебалась. Такое предложение ей явно было не по душе.
— Ну что ж, не возражаю, — сказала она наконец. — Позвоните сержанту Вильямсу или лучше в Скотланд-ярд. Но запомните одно, мои дорогие, — она многозначительно посмотрела на присутствующих, — что полицейские как клопы. Если они хоть раз появятся в доме, то от них не так-то легко будет избавиться.
Дороти и сама не подозревала, насколько она была права.
ГЛАВА ШЕСТАЯ,
в которой ситуация становится все более запутанной. В нее вмешивается инспектор Бейли, который в равной степени безжалостно УНИЧТОЖАЛ ПРЕСТУПНИКОВ и крепкий ПОРТЕР, но умел ловко скрывать свои способности за упрощенной манерой поведения
Инспектор Бейли был уже многие годы предрасположен к апоплексии. Он был низкого роста, но весил больше центнера, потому что имел обыкновение ежедневно вливать в себя свыше четырех литров портера. Его лицо приобрело сизый цвет. Ровно дышать он мог лишь сидя. Ожидавшийся на протяжении десятилетий апоплексический удар не наступал, и потому среди врачей он слыл медицинским феноменом. «Строго говоря, ваше место уже давно на том свете, а ваша плоть должна бы превратиться в другие формы жизни», — философствовал его домашний врач доктор медицины Гудор. Но инспектор мало заботился о состоянии своего здоровья, хотя ему угрожала апоплексия. Он очень любил жизнь, обладал веселым характером, и все шипы, встречавшиеся на его жизненном пути, не очень мешали ему. В полицай-президиуме Ливерпуля Бейли был известен как «улыбающаяся пивная бочка», и он больше других смеялся над своим прозвищем.
При всем этом он был умным, опытным криминалистом, которого нелегко было провести. Когда Бейли в сопровождении сержанта Вильямса прибыл в Карентин, то сразу же понял, что взрыв в подвале не был случайностью. И вся история, как он выразился, попахивала преступлением. Однако это не нарушало его хорошего настроения, тем более что Дороти дала знак принести пива и Патриция извлекла из подвала корзину с бутылками.
В других случаях Патриция не столь щедро угощала. На это у нее были свои личные мотивы. Ее давно скончавшийся муж, почтовый работник в Ливерпуле, однажды упал в гавани в воду, но отделался лишь насморком. Однако, чтобы вылечиться, он опорожнил дома бутылку виски, принял горячую ванну, в которой и утонул, заснув в пьяном состоянии.