— Вряд ли.
— Вы ссорились с кем-нибудь в последнее время?
— Нет.
Мельгрен уверял, что его охватила паника. Жена, однако, утверждала обратное. Очевидно, он что-то скрывает.
— То есть у вас нет подозрений, из-за чего эта лошадиная голова угодила к вам во двор?
— Нет, понятия не имею.
— Расскажите, почему на самом деле вы не сообщили в полицию, как только обнаружили её.
— Господи, неужели вы не слышите, что я вам говорю? — вспылил археолог. — Я был в шоке, не знал, что делать. И стал размышлять, нет ли тут связи с недавним убийством моей студентки.
— И какая, по вашему мнению, связь?
— Мне откуда знать, чёрт побери!
— Информация об этом происшествии ни в коем случае не должна выйти наружу. Вы кому-нибудь уже рассказали?
— Разумеется, нет.
— Ради бога, сохраните всё в тайне, а то за каждым кустом у вашего дома будет сидеть по репортёру.
— Мы с Сюзанной уже всё обговорили. Дети ничего не знают, правда, её родители в курсе, но они будут держать язык за зубами.
— Отлично. Теперь другой вопрос, и я прошу вас наконец дать честный ответ. Какие на самом деле были у вас отношения с Мартиной?
— Я ведь уже говорил раньше. Между нами ничего не было, — демонстративно вздохнув, произнёс Мельгрен.
— Точно так же раньше вы лгали мне о своём безоблачном браке! — потерял всякое терпение Кнутас. — Ваша жена мне всё рассказала: о ваших изменах, о том, что вы постоянно заводите новые интрижки. И брак у вас, уж простите мою прямолинейность, выходит, довольно посредственный. Так с какой стати мне сейчас вам верить?
Ответа комиссар не получил: Стаффан просто бросил трубку.
Совещание открылось рассказом комиссара о происшествии дома у Мельгренов.
— Что тут у вас вообще творится? — возмутился Кильгорд так, что крошки разлетелись в стороны. Рот у него был набит свежайшим ржаным хлебом местного производства.
— Ты прав. Час от часу не легче, — вздохнул Кнутас. — В субботу вечером Мельгрен обнаружил шест с насаженной на него лошадиной головой у входа в курятник. Мы узнали о случившемся только вчера днём, когда нам позвонила его жена. Сам он, по-видимому, хотел сохранить всё в тайне.
— Интересно — почему? — удивился Кильгорд.
— Как он мне объяснил, его охватила паника и он не понимал, что делать. В то же время Сюзанна Мельфен утверждала, что муж был совершенно спокоен. Поскольку их версии расходятся, здесь явно что-то не так. Но я бы пока оставил это в стороне и вернулся к главному вопросу. Какое значение имеет тот факт, что с Мельгреном приключилась та же странная штука, что и с Гуннаром Амбьорнсоном?
— Скорее всего, это опять угроза, — сухо констатировал Норби.