— Смотрите, господа — вот лежит парень, скулит и воет как щенок — а до этого бежал как бык, рогов только не хватает! Если я ещё немного нажму ему на руку, то она сломается в локте, ещё немного — сломаю запястье — и он тогда не сможет не то что девушку удержать рукой, но даже помочиться без посторонней помощи будет трудно. А ещё — смотрите — я могу делать с ним всё, что захочу — глядите, как он верится на арене, смотрите — ну чистая змеюка! А всё почему, спрошу я вас? Вот вы, курсант, как вас? Курсант Ардак? Курсант Ардак, скажите, почему он в таком беспомощном и унизительном положении?
— Он обидел вас, и вы его наказываете…
— Неверный ответ. Кто-то ещё мне скажет?
Курсанты молчали, глядя на скулящего передо мной здоровенного курсанта.
— Не знаете. Ага. Поясняю — этот курсант, имя которого я знать пока не хочу, совершил ошибку — он напал на мастера рукопашного боя, что в конечном результате означает его поражение. То, что он напал на своего преподавателя я оставлю в стороне — я его достаточно наказал и докладывать об этом господину Ланкасте не будем, но и безнаказанно оставлять такое безобразие нельзя. Представьте — если бы вы были в боевых условиях, а ваш подчинённый напал бы на вас, вместо того, чтобы выполнить приказ? Что бы было? Вот — вы скажите.
— Его бы разжаловали в солдаты, а если бы командир погиб — повесили бы!
— Ага. Вы, курсант, знаете службу. Видимо ваш отец правильно вас воспитывал.
Курсант, которого я спросил, покраснел от удовольствия и надул грудь:
— Мой отец полковник Васман, служит в гвардии императора!
— Передайте вашему отцу мою благодарность за правильное воспитание сына.
Я отпустил лежащего буяна и повернулся к курсантам:
— Буяны — встать в строй. Выровнялись. Сейчас будем учиться встречать своего учителя. Ну-ка, на моё приветствие, все дружно: Здравия желаем, учитель! Не слышу! Что вы как бараны — бееее…бееее! Начали!
Я ещё минут двадцать муштровал курсантов, пока добился вместо блеяния, хоть не очень дружного, но хорового ответа на приветствие. Теперь можно было переходить к третьей стадии. Первые две — задавливание силой и похвалой, постановка всей группы на их статусное место — прошли нормально. Теперь у меня был чётко обозначенный статус учителя, у них бесправных учеников. Пока они не осознали, что ниже меня по статусу в этой школе, пока не поняли, что они никто, а я над ними царь и бог — двигаться дальше было нельзя.
— Итак, господа, я буду учить вас тому, чему вас не обучат ни в офицерской школе, ни в академии, нигде — только здесь, у меня. Некоторые вещи покажутся вам гадкими, отвратительными, просто мерзкими, но они, возможно, когда-то спасут вам жизнь и свободу. У буду учить вас убивать голыми руками, ножом, дамской шпилькой, верёвкой и древесным сучком, всем, что под рукой. Курсант Ардак, выйдите из строя!