– Победа! – закричал Иван Гермогенович. – Ура! Это величайшая победа! Наш труд увенчался успехом! Теперь нам остаётся только угостить подопытного кролика нашей волшебной жидкостью, и тогда…
– И что тогда будет? – спросил Карик.
– О, тогда ты увидишь такое, чего никто ещё в мире не видел.
Он щёлкнул пальцами и громко запел:
– О жидкость – чудо и краса!
Творить мы будем чудеса!
Карик невольно поморщился: пел профессор хотя и очень громко, но у него не было слуха, и все песни поэтому он распевал на один мотив, похожий на завывание ветра в трубе.
– А если кролик не станет пить? – спросил Карик.
– Как это не станет? Заставим выпить… Но это уже завтра… А сейчас… – Иван Гермогенович взглянул на часы и засуетился: – Ай-яй-яй, Карик! Как мы засиделись!.. Одиннадцать часов… Да… Одиннадцать часов и две минуты.
Карик понял, что ему пора идти домой. Вздохнув, он нехотя слез с кресла и спросил:
– А завтра вы не начнёте без меня?
– Ни в коем случае, – мотнул головой профессор. – Ведь я обещал тебе.
– А Валю можно привести?
– Валю? – профессор подумал. – Ну что ж… Приходи с Валей.
– А вдруг ничего не получится?
– Всё получится, – уверенно сказал профессор, гася спиртовки.
– И кролик превратится в блоху?
– Ну нет, – засмеялся профессор, – кролик так и останется кроликом.
– А люди могут уменьшаться?
– А почему же нет?
– Ну как же, – нерешительно сказал Карик, – человек всё-таки царь природы и… вдруг…
– И вдруг?..
– И вдруг… Он будет меньше мухи… Это же…
– Что?
– Это же неприлично!
– Почему?
– Не знаю! Бабушка говорит, – неприлично. Мы с Валей читали недавно книжку про Гулливера и лилипутов, а бабушка взяла да и порвала её. Она говорит, неприлично изображать людей крошечными. Бабушка рассердилась даже. Она сказала: человек больше всех животных, а потому все и подчиняются ему.
– А почему же прилично человеку быть меньше слона?
– Так то же слон!
– Глупости, мой мальчик, человек велик не ростом, а своим умом. И умный человек никогда не подумает даже, прилично или неприлично выпить уменьшительную жидкость и отправиться в странный мир насекомых, чтобы открыть многое такое, что очень нужно и полезно человеку. Да и, кроме того… А впрочем, пора, мой друг, и по домам.
– А скажите, Иван Гермогенович…
– Нет, нет. Больше я ничего не скажу. Довольно. Отложим разговор до завтра! Иди, дружок, домой. И я устал, да и тебе пора уже спать.
Всю ночь Карик ворочался с боку на бок. Во сне он видел розового слона, да такого крошечного, что его можно было посадить в напёрсток. Слон ел компот, бегал по столу вокруг тарелок и так шалил, что рассыпал всю соль, а сам чуть не утонул в горчице. Карик достал его из горчичницы и принялся обмывать в блюдечке, но слон вырывался и толкал Карика хоботом в плечо. Потом он прыгнул ему на голову и сказал голосом какой-то знакомой девочки: