— Знаете ли, она могла бы застать нас за более волнующим занятием, чем простой поцелуй.
Кэйси кашлянула.
— Да уж…
Джеффри рассмеялся, поднял с земли трость и подал ей.
Она благодарно улыбнулась ему и пошла на берег. Холодная вода, в которую ступила. Кэйси, остудила ее разгоряченное тело, но не погасила внутреннего жара томительного чувства, испытываемого ею к Джеффри Колдуэллу. Кэйси легла на спину и с тоской уставилась в небо.
Он устроился рядом и тоже сунул ноги в воду, обдумывая, не окунуться ли с головой, зайдя поглубже. Впрочем, он подозревал, что и это не остудит его желания.
— Все нормально? — спросил он.
— Да.
— Не понимаю, что происходит между нами. А вы?
— И я.
Он улыбнулся, позабавленный тем, что она не смотрит на него, а устремила взгляд в голубое небо.
«Ничего не получится, Кэйси, — думал Джеффри. — Тебе не удастся так просто забыть этот поцелуй».
— Обычно я не настолько импульсивен с женщинами, — произнес он вслух.
Кэйси промолчала.
— О чем вы думаете? — спросил он.
— О латыни, — отозвалась она, вовсе не собираясь отвечать откровенностью на откровенность. На самом деле она представляла, как ласкает его гладкую загорелую спину, потом перебирает пальцами густые темно-каштановые волосы. И ни голубое небо, ни холодная вода не помогали ей избавиться от этого наваждения.
— Я думаю о контрольной по дательному падежу, которую я дам завтра девочкам. Это послужит им хорошим уроком за то, что они меня обманули.
— Не сомневаюсь.
Он скользнул взглядом по ее шее, и его глаза остановились на маленькой, хорошо сложенной груди, вздымающейся и опускающейся при дыхании. Под помятой белой хлопчатобумажной блузкой выделялись похожие на бутоны соски, до которых ему нестерпимо хотелось дотронуться языком и ласкать их до тех пор, пока они не набухнут и не затвердеют от его прикосновений.
Кэйси вздохнула и улыбнулась Джеффри. Он ответил ей тем же. Она посмотрела на свои ноги и забултыхала ими в освежающей воде.
— Думаю, что и я была несколько несдержанна, — сказала она, по-прежнему не отрывая взгляда от кончиков пальцев на ногах. — Я и в самом деле не очень-то гожусь для мимолетных летних романов. А ведь ничего другого между нами и быть не может, не так ли? Я имею в виду, что вы живете в Лос-Анджелесе, а я — в Вашингтоне.
Он ничего не ответил, но Кэйси почувствовала, какой эффект возымели ее повисшие в воздухе слова. Он взобрался на сухой теплый камень. Ну и пусть. Кэйси считала, что должна высказать то, что творилось в ее душе. Не пора ли обратиться к здравому смыслу? Ведь жизнь учила ее избегать подобных ситуаций! Ей придется призвать на помощь свой опыт, приобретенный за время пребывания в школе при монастыре Ордена Святой Екатерины, чтобы сейчас принять верное решение. Нельзя идти на поводу у собственных слабостей. У нее есть обязанности и обязательства. Ее поведение должно служить примером для одиннадцати маленьких правонарушительниц.