— В «Гамбургер на плите», — вздохнул Бруно.
— Встретили там кого-нибудь из знакомых?
— Какие у меня там знакомые, разве что кошка?
— А куда пошли оттуда? — и Джерард глянул в свои записи.
— К Кларку на Третьей авеню.
— Кого-нибудь там видели?
— А как же, бармена.
— Бармен утверждает, что вас не видел, — улыбнулся Джерард.
Бруно нахмурился. Полчаса назад Джерард об этом умолчал.
— Ну и что? Там было полно народа Я, может, тоже его не видел.
— Вас там все бармены знают. И все в один голос утверждают, что в четверг ночью вы к ним не заходили. Больше того, народу там было немного. Ночь с четверга на пятницу? Три или полчетвертого? Я всего лишь пытаюсь оживить вашу память, Чарлз.
Бруно с раздражением поджал губы.
— Может, я и не был у Кларка. Обычно я заглядываю туда выпить на посошок, но в тот раз, может, и не заглянул. Может, я отправился прямо домой, не помню. А что про тех, с которыми мы, я и мама говорили в пятницу утром? Мы многим позвонили и попрощались.
— Ну, этих-то мы проверяем. Но, если без шуток, Чарлз, — произнес Джерард откинувшись в кресле, закинув на колено короткую ногу и сосредоточенно пыхтя сигарой, — ведь не для того же вы оставили свою мать с приятелями, чтобы пойти съесть гамбургер и в одиночестве отправиться прямиком домой? Такое на вас непохоже.
— Может, так оно и было. Может, я протрезвел после гамбургера.
— Откуда такая неопределенность, Чарлз? — уроженец Айовы, Джерард как и все его земляки, налегал на отрывистое «р».
— Ну и что с того? Имею право на неопределенность, раз нагрузился!
— Все дело в том — и тут, конечно, не играет ровно никакой роли, были вы там у Кларка или в другом баре, — с кем вы там столкнулись и выболтали, что на другой день уезжаете в Мэн. Сами должны понимать, насколько странно, что отца убили в первую же ночь после вашего отъезда.
— Я ни с кем не встречался. Валяйте, проверьте и расспросите всех моих знакомых.
— Значит, вы просто бродили себе в одиночестве аж до шестого часа?
— Кто сказал, что я пришел домой в шестом часу?
— Герберт. Герберт показал это вчера.
Бруно вздохнул.
— Почему он вспомнил в субботу?
— Я же говорю — такова природа памяти. Забытое сегодня вспоминается завтра. Вы тоже вспомните. А я тем временем буду всегда под рукой. Да, Чарлз, теперь можете идти, — небрежно махнул рукой Джерард.
Бруно чуть помедлил, стараясь придумать, что бы сказать под занавес, но ничего не придумал и вышел, попытавшись на прощание хлопнуть дверью, но и это не получилось; встречный ток воздуха притормозил ее. Он прошел — но уже в обратную сторону — убогим, наводящим тоску коридором «Конфиденциального сыскного бюро», где стал слышнее треск пишущей машинки, сосредоточенно стучавшей, как дятел, на протяжении всего их разговора, — «мы», неизменно говорил Джерард, и все они были тут, потели за закрытыми дверями, — и на прощанье кивнул секретарше мисс Грэм, которая выразила ему соболезнование час тому назад, когда он вошел в приемную. Как весело он вошел, твердо решив не дать Джерарду сбить себя с панталыку, а теперь вот… Ему никогда не удавалось сдержаться, стоило Джерарду отпустить замечаньице по его с мамой адресу, он готов это признать. Ну и что? Какие у них улики против него? Какие «ключи» к разгадке убийства? Неверные, вот какие!