— Я почти закончила! — крикнула она. — Почему не пришел раньше?
— Я спешил, — неловко ответил он.
— Ты целых десять минут околачивался возле дома.
Веточка кресса плыла по течению, он бросился ее вытаскивать. Поймав ее в горсть, он почувствовал себя опоссумом.
— Анна, я подумываю скоро поступить на службу.
Она наградила его удивленным взглядом:
— На службу? То есть в фирму?
В таких словах говорилось о других архитекторах — «служба в фирме». Он кивнул, не поднимая глаз:
— Мне это подходит. Постоянная работа с хорошим жалованьем.
— Постоянная? — усмехнулась она. — Ты целый год будешь занят больницей.
— Мне не придется все время сидеть в чертежной.
Она поднялась.
— Это из-за денег? Потому что ты не возьмешь гонорара за больницу?
Он повернулся и сделал шаг по сырому косогору.
— Не только, — проговорил он сквозь зубы. — Возможно, отчасти.
Несколько недель тому назад он решил, что, расплатившись с сотрудниками, остаток гонорара вернет у правлению больниц.
— Гай, но ты сам говорил, что это неважно. Мы же договорились, что мы… что ты можешь себе это позволить.
Все вокруг, казалось, застыла прислушиваясь. Он увидел, как Анна отбросила со лба прядь волос, оставив на коже грязный развод.
— С больницей недолго возиться. Может, полгода, может, и того меньше.
— Но зачем тебе вообще работать в штате?
— Меня это привлекает.
— Чем привлекает? Почему ты хочешь превратить себя в мученика, Гай?
Он промолчал.
Заходящее солнце неожиданно выкатилось из-за деревьев и сразу их ослепило. Гай прищурился и притенил глаза бровями, на одной из которых болел шрам, оставшийся после той самой ночи, — этот шрам будет всегда бросаться в глаза, подумал он. Носком ботинка он поддел камень, но не смог выковырять его из земли. Пусть себе думает, что штатная работа — продолжение его хандры после «Пальмиры». Пусть себе думает, что хочет.
— Прости меня, Гай, — сказала она.
— Простить? — он с удивлением посмотрел на нее.
Она подошла поближе.
— Прости. По-моему, я понимаю, в чем дело.
Он слушал ее, не вынимая рук из карманов.
— Что ты имеешь в виду?
После долгой паузы она ответила.
— Я думаю, все это, все твои тревоги после «Пальмиры», даже если ты сам не догадываешься об этом, восходят к Мириам.
Он решительно отвернулся.
— Нет. Ничего подобного!
В эти слова он вложил всю свою искренность, и тем не менее от них за милю разило ложью. Запустив пятерню в волосы, он пригладил их назад.
— Послушай, Гай, — тихо и отчетливо произнесла Анна, — может быть, ты не так сильно хочешь на мне жениться, как тебе кажется. Если ты считаешь, что дело отчасти в этом, так и скажи, мне с этим куда легче примириться, чем с мыслью о твоей штатной работе. Если хочешь повременить — пока что — или вообще разорвать помолвку, я это вынесу.