– Странные дела.
– Паскудные, – подтвердил Тим. – А ещё пилоту удалось – на короткое время – выйти на радиосвязь с точкой на побережье. Вернее, со складским нефтеналивным терминалом.
– И, что?
– Рассказывают, что всё плохо. Мол, нет больше ни Нью-Йорка, ни Лондона, ни Парижа, ни Рима. Ничего больше нет. Мол, полный и всепланетный Армагеддон… Алекс, ты же говорил, что у тебя имеется карточка расширенного доступа? Пытался – с её помощью – выйти с кем-нибудь на видеосвязь?
– Я про это не знал, – признался Лёха. – Думал, что она предназначается только для просмотра закрытых телевизионных каналов.
– Ничего хитрого. Вставляешь карточку в прямоугольное гнездо, что расположено в нижнем левом углу пульта. Два раза нажимаешь на кнопку «Пуск». После этого на экране должно появиться «меню». То есть, перечень доступных тебе абонентов.
– Попробую.
– Обязательно попробуй, – попросил Тим. – Если что узнаешь, то сообщи. А сейчас, извини, будем прощаться.
– Пошёл проводить экстренное собрание-совещание?
– Угадал. До связи.
– Роджер.
Глава двадцать третья
Снега, снега…
Экран монитора, равнодушно помигав на прощанье светло-голубыми разводами, медленно погас.
– Выходи, сероглазка, – разрешил Лёха.
Из спальни появилась Ванда, взяла стул, поставила его напротив пульта управления, уселась и, недовольно вздохнув, принялась прожигать мужа пристальным взглядом огромных серых глаз.
«Серых – как чистая вода в одном знакомом лесном роднике, – любезно подсказал предупредительный внутренний голос. – Сейчас, братец, учебник по психологии не читай на ночь, последуют нудные нотации морально-нравственного характера. С чётко-обозначенными аристократическими акцентами, ясен пень. Так что, готовься…»
– Не одобряешь? – криво усмехнувшись, спросил Лёха.
– Не одобряю, – грозно нахмурившись, подтвердила жена. – Как можно одобрять – махровое лицемерие?
– «Лицемерие» – это термин мирного времени.
– А о каком термине идёт речь сейчас?
– Естественно, сугубо о – «военной хитрости»… Кстати, а кто меня предупреждал, что следует опасаться кровной мести – со стороны ребят с запасного аэродрома? Мол, запросто могут, подняв в воздух самолёт, пару раз прицельно пальнуть по зданию нашей метеостанции из лазерной пушки? Кто, я спрашиваю?
– Я предупреждала, – созналась Ванда.
– Теперь же – после моего выступления-общения – жестокая месть отменяется. Разве это не так?
– Допустим, что так… Но зачем же было – самым бесстыжим и наглым образом – бросаться такими лживыми и пошлыми фразами, мол: – «Не стоит благодарности. Так – на нашем месте – поступил бы каждый честный человек…»? Это – с твоей стороны – было очень лицемерно и ужасно-неблагородно…