— Могу я посмотреть?
Эни перевела взгляд на меня, и улыбка тотчас покинула её, но она всё же кивнула. Я взял колдографию и присмотрелся.
— И кто это сделал? — спросил я у Эни, помахивая снимком.
— Римус, — ответила она тихо.
— Люпин, — выдохнул я и нервно постучал пальцами по столу. — Чего ему вздумалось фотографировать вас с Лили?
Потом я ткнул пальцем в мальчишку на заднем плане.
— И причём тут я?
Эни пожала плечами.
— Ты просто был там.
— Отлично, — я поморщился. — И поэтому я теперь навсегда остался пялиться на вас с дурацким выражением лица.
Она улыбнулась и посмотрела на меня исподлобья,
— Снейп, неужели тебе не льстит, что ты тоже здесь есть?
— Ничуть, — сердито сказал я и перевёл взгляд на профессора МакГонагалл, которая всё это время сидела очень тихо. — Так что Вы там говорили, директор, откуда у Вас шкатулка?
— Это Римус нашёл её, — осторожно проговорила та. — Когда мы обороняли школу. Он попросил меня, вернуть её тебе, Эни, если я когда-нибудь тебя увижу. Он сказал, что подарки, преподнесённые от чистого сердца нельзя терять…
Профессор внимательно посмотрела на меня и добавила,
— Я не посмела бы оставить его просьбу невыполненной.
Неприятное чувство обняло моё сердце ледяными пальцами.
— Ты можешь объяснить это, Эни? — спросил я.
Она вздохнула.
— Да тут, собственно, нечего объяснять. Римус подарил мне шкатулку вместе с колдографией в рождество на пятом курсе. Это был единственный подарок не от Лили. Я, правда, получала ещё по подарку каждый год, но так и не узнала от кого.
— Может быть тоже от Люпина? — я повысил голос.
— Вряд ли.
— С чего это ты вдруг так уверена? И потом, я не понимаю, когда ты собиралась мне рассказать?
— О чём? — Эни была удивлена.
— О том, что каждый год твои воздыхатели забрасывают тебя подарками.
Эни уставилась на меня, широко распахнув глаза.
— Северус, ты что? Это был один подарок и очень давно. Я расскажу тебе об этом потом, а пока профессор МакГонагалл…
— О, — я перебил её и ещё больше повысил голос. — Профессор МакГонагалл, может быть Вы расскажете мне, кто ещё увивался за моей женой в школе.
Минерва кашлянула и тихо сказала,
— Те подарки, о которых говорит Эни, каждый год дарила ей я. И я очень прошу тебя, успокойся, Северус.
Эни хотела что-то сказать, но я снова не дал.
— Успокойся? — крикнул я. — Вы говорите мне успокойся, а, между тем, мне уже давно нигде нет покоя от этого Люпина.
— Хватит! — жёстко сказала Минерва и обожгла меня взглядом. — Ремус погиб как герой, Снейп, и ты не смеешь говорить о нём в таком тоне!
Я осёкся и растерянно посмотрел на Минерву.