«Давай, Эни, посмотри какой ужас», — улыбнулся я про себя.
Закончив колдовать у плиты, она повернулась ко мне.
— Северус… — проговорила она, покачав головой и забавно нахмурилась.
— Что? — я сделал вид, что не понимаю причины её недовольства.
Эни несколько секунд рассматривала меня, потом снова покачала головой и цокнула языком.
— Издеваешься.
— Ни капли, — я широко улыбнулся, но ноги всё же убрал.
Она поставила передо мной тарелку с омлетом и огромный стейк.
— Ты кормишь меня, будто на убой, Эни, — я был ужасно голоден, но мне хотелось ещё чуть-чуть подразнить её.
За эти месяцы я прекрасно научился парировать её выпады и теперь сам получал удовольствие, затевая такие вот дуэли.
— Если ты не прекратишь насмехаться, — сказала она серьёзно, но ей не удалось сдержаться, и предательская улыбка заиграла на её губах. — Всё, что ты говоришь, может оказаться правдой.
— Ну, тогда я, пожалуй, не буду завтракать, — я состроил надменную гримасу.
Она подняла брови и вопросительно глянула на меня. Я подумал, что пора прекращать, мне совсем не хотелось обидеть, Эни, и, к тому же, остаться без завтрака. Я усмехнулся и добавил,
— Не буду, пока ты не приправишь всё это поцелуем.
Она наклонилась, чмокнула меня, но вдруг ойкнула и неловко покачнулась. Моё игривое настроение в момент улетучилось, я вскочил и, подхватив её под локоть, усадил на стул.
— Где болит? — спросил я обеспокоенно.
— Не болит, — она успокаивающе погладила меня по руке, а потом взяла мою ладонь и приложила к своему животу.
Я ощутил, как под моими пальцами вырос маленький бугорок и направился куда-то в сторону. Моя ладонь машинально последовала за ним. Я никак не мог привыкнуть к самому главному чуду, которое происходило в нашем доме. Я ежедневно твердил себе, что всё знаю и умею, но когда Эни вот так ойкала, мне становилось по-настоящему страшно. Конечно, я никогда не признаюсь ей в этом, да и себе я старался не признаваться.
Ещё раз погладив бугорок, я строго сказал,
— Нехорошо делать Вашей маме больно, юная леди.
Разгулявшийся бугорок мгновенно исчез. Я знал, что у нас будет дочь — Эни сказала. До её рождения оставалось ещё несколько недель, но она уже беспрекословно слушалась меня. У Эни никогда не получалось утихомирить малышку, а мне достаточно было пары прикосновений.
С благодарностью взглянув на меня, Эни произнесла,
— Завтрак остынет.
— А ты?
— Я наелась, пока готовила.
Я нахмурился.
— Не нравится мне всё это. И потом, я так до сих пор и не получил от тебя ответа.
— На который из вопросов? — она хитро прищурилась.
— Я вполне серьёзен, Эни. Ты семь месяцев находишь всевозможные оправдания, чтобы не позволить мне жениться на тебе. А после сегодняшней ночи, я вообще не знаю, что и думать.