— Какое сегодня число?
— Двадцатое, кажется.
— Двадцатое! Я должна запомнить этот день! Это же …
— Невероятно, — добавил он.
— Да! — я, наконец очнувшись, перевела на него взгляд.
Он еле заметно улыбался.
— Профессор, — сказала я с жаром. — Вы же первый, кто это увидел!
Он посмотрел вокруг.
— Мы в картине? Внутри? — тихо спросил он.
— Ну, конечно! — я обхватила затылок руками, зажмурилась и ещё раз глубоко вдохнула. — А знаете, профессор, если она позволила Вам войти, значит Вы ей понравились. Значит Вы можете приходить сюда, когда только пожелаете. А хотите, я подарю её Вам?
— Нет, — вполголоса сказал он. — Я лучше… приду.
И прибавил чуть громче.
— Меня ждут ученики.
— Да-да, просто повернитесь и выйдете.
Он исчез. Я опустилась на траву и погладила её рукой, она была тёплая, мягкая словно шёлк и чуть влажная от капель недавнего дождя. Я подставила лицо солнечным лучам, было невероятно здорово, и думать ни о чём не хотелось.
* * *
Вечером того же дня, уже полностью придя в себя от недавней бури эмоций, я сидела за письменным столом, перенося баллы студентов в выданный мне формуляр. Это занятие наводило тоску, и я поминутно зевала. Камин пылал так жарко, что мне пришлось открыть дверь, чтобы не превратиться в одно из дымящихся поленцев. Я услышала шорох и подняла глаза, в дверном проёме стоял профессор зельеделия.
— Не любите заполнять бумаги? — спросил он спокойно.
— Не то что бы, просто это так странно — ставить оценки за мечты.
Он подошёл ближе.
— Вы сумасшедшая маленькая женщина, Элизабет, — проговорил он. — Я не могу Вас понять.
— Разве нужно обязательно понимать?
Вместо ответа он повернулся к картине, всё ещё стоявшей на подставке.
— Как это работает? — спросил он и дотронулся пальцами до краски, ничего не произошло.
— Нет, я покажу Вам, сделайте так, — я подошла и провела по воздуху рукой несколько раз. — Только по холсту.
Он повторил, но снова ничего не произошло.
— Да нет же, профессор, — я накрыла его руку своей и несколько раз погладила холст.
Мы оба почти сразу оказались внутри.
— Поймите, — повернулась я к нему. — Вы должны это делать нежно, будто ласкаете ребёнка.
Неожиданно он резко притянул меня к себе и коснулся губами моих губ, открывая их для поцелуя. Я задрожала, обвила его шею руками и с жаром ответила на поцелуй. Почувствовав мою страсть, он впился в мои губы ещё сильнее, и я совершенно потеряла над собой контроль, отдаваясь новым сладостным ощущениям.
Поцелуй закончился так же неожиданно, как и начался. Он отстранился, посмотрел на меня как-то растерянно и в мгновение ока покинул картину. Я тупо уставилась ему вслед.