— Я не хотел! — затравленно выкрикнул мальчик и тут же пискнул от боли, потому что мучители впились в его плечи ногтями.
Это был маленький Роджер из Хаффлпафа, он чаще других приходил, чтобы тихонько посидеть в саду.
— Отпустите ребёнка, — сказала я спокойно. — Он здесь ни причём.
— Даже не сомневались, — растянул слова «больной».
Он дал знак «шкафу» и Роджера отпустили, но тот стоял, не двигаясь с места.
— Ступай, — я с улыбкой наклонилась к нему.
— Что теперь с Вами будет? — прошептал Роджер, и слёзы снова полились из его глаз.
— Ничего такого с чем я не справлюсь, — прошептала я в ответ.
Мальчик развернулся и побежал прочь. Я подняла глаза на палачей, на их лицах читалось отвращение.
— Ну что же, будьте моими гостями, — сказала я, пропуская их внутрь.
Упивающиеся ворвались в кабинет и стали его обшаривать. Не найдя ничего кроме картин, они в замешательстве переглянулись. «Бешеный» покарябал пальцем краску на ближайшей, и его лицо перекосило от злости.
— Рассказывай, чем ты занималась здесь всё это время?
— Ничем таким, чего ты тут не видишь, — сказала я с насмешкой.
Я толком не успела приготовиться к атаке, а его палочка уже смотрела точно мне в голову.
— Я тебя раздавлю, — зашипел он.
За моей спиной послышался голос, который мог выморозить всё в радиусе нескольких ярдов.
— Мне казалось, я ясно дал понять, что сам буду решать, кого и когда здесь давить.
Мой враг попятился и убрал палочку. Я оглянулась, на меня свысока взирал Снейп. Его лицо оставалось абсолютно непроницаемым, но я заметила, как на виске пульсирует вена.
— Следуйте за мной, мисс Аттист, — сказал он. — Я думаю, нам есть о чём поговорить.
Упивающиеся за моей спиной хохотнули.
— А вы, — приказал Снейп «охране». — Соберите все картины и доставьте их в мой бывший кабинет. Я подробно изучу каждую.
«Шкаф» тотчас же направил палочку на ближайшую картину.
— И не смейте их портить, пока я не скажу, — крикнул Снейп, и тот скривился от разочарования.
Я послушно шла по коридорам школы, не произнося ни слова. Снейп пропустил меня в кабинет. Оглядевшись, я поняла, что здесь ничего не меняли со дня моего приезда.
— Как ты объяснил им это? — спросила я.
Он дёрнулся от неожиданности.
— Как ты объяснил им своё желание оставить всё, как было при Дамблдоре? — сказала я спокойно.
— По-моему, Вы не совсем понимаете с кем разговариваете, — бросил он холодно.
— Почему же, я хорошо понимаю, что разговариваю с Северусом Снейпом, человеком, который настолько уважал профессора, что предпочёл оставить его кабинет нетронутым.
Он в два прыжка оказался возле меня.