Мы сделали заказ, Берсеньев подпер щеку рукой и на меня уставился с дурашливой грустью. Я сидела спиной к залу, так что выбор был невелик: либо пялиться на физиономию Сергея Львовича, либо на стену. Стена оказалась самой обыкновенной, вот я и разглядывала Берсеньева. Он вздохнул, а я спросила:
— Чего это тебя так разбирает?
— Тоскую по несбыточному. Большое пролетело мимо, и поздно его ловить.
— А если потолковей?
— Легкие жалобы на судьбу закоренелого циника. При других обстоятельствах я бы мог в тебя влюбиться.
— Ну и силен же ты врать, — покачала я головой.
— Но помечтать-то можно? Предположим, ты обо мне ничего не знаешь, мы только что встретились… Ты не была четыре раза замужем и втюриться в своего Стаса попросту не успела…
— Ага. Чего ж ты от Агатки сбежал? Мы похожи, она ничего о тебе не знает, замужем не была, и в Стаса не втюрилась…
— Ты права, — горестно кивнул Сергей Львович. — При ином раскладе мысли о большом и светлом мигом улетучиваются…
— Типы вроде тебя не способны любить. Ты ж непременно все испоганишь просто так, без особой надобности. Твоя женщина хорошо это понимает, вот и дала тебе пинка под зад. А теперь ты носишься со своим большим чувством, холишь его и лелеешь, потому что оно позволяет считать себя нормальным, а не злобным выродком, каковым ты в действительности являешься.
— У тебя деньги есть? — серьезно спросил Берсеньев, чем, признаться, сбил меня с толку.
— А много надо? — нахмурилась я.
— Думаю, немало.
— Зачем?
— Расплатиться за ужин. Давай установим правило: кто хамит, тот и платит.
— Еще чего… Денег нет, а если б и были, я все равно бы смылась, не заплатив. Вряд ли мне придет охота еще раз сюда заглянуть.
— Махнешь в окно дамской комнаты? У тебя солидный опыт…
— А что еще делать бедной девушке, когда вокруг Полно придурков, посягающих если не на ее честь, ТО на кошелек?
Нам принесли заказ, официант разлил в бокалы Вино, которое стоило уйму денег и оттого показалось мне кислым, точно уксус.
— За нас, — поднят бокал Берсеньев и усмехнулся. — Я имею в виду, за нас в отдельности. Помни, мы решили напиться.
— Это вряд ли. Вино поперек горла встанет, едва Подумаешь, сколько придется платить за каждый поток.
— Платить, так и быть, стану я. Считай это скромным вкладом в мировую гармонию: злодей наказан не правосудием, так хоть рублем. Значит, Справедливость торжествует.
Выпив, Берсеньев блаженно улыбнулся, а я терялась в догадках: то ли вино и впрямь хорошее, а я в нем ни черта не смыслю, то ли сукин сын продолжает издеваться.
— От бывшего вестей нет? — сменил тему Берсеньев.