Я пожала плечами.
— Бывший на меня сердит, оттого вряд ли начнет откровенничать. Но я надеюсь, они найдут этою типа. — Берсеньев усмехнулся, а я забеспокоилась. — Что?
— Найдут, найдут, — закивал он, а мне нестерпимо захотелось съездить ему по носу. — А как наш безутешный вдовец?
— Какого хрена, а? — Мне пришлось понизить голос, чтобы на нас не оглядывались. — Человек потерял жену, а ты…
— Извини, дорогая, — с серьезным видом заявил Берсеньев. — Я забыл, как близко к сердцу ты принимаешь чужое несчастье… У циников вроде меня скверная привычка считать искренних людей идиотами или притворщиками.
— Посмотрел бы ты на себя…
— Представляю, что за картина открывается твоему взору. Не верь глазам своим… это я сейчас не о себе. Боюсь, что победу мы празднуем рано…
— А кто ее празднует? Вот когда убийца окажется в тюрьме… — Желание съездить Берсеньеву по носу внезапно испарилось. Я пораскинула мозгами и спросила хмуро: — Ты считаешь, мы что-то упусти ли? Но ведь все вроде бы ясно. Теперь главное найти Дыбенко. Черт… по сути, у нас нет доказательств, одни догадки, основанные на рассказах людей, которые мы даже толком не проверили, и их правдивость…
— Первое правило сыщика, — мурлыкнул Берсеньев, — никому не верь. Врут все. Без исключения. Даже когда просто рассказываешь о себе, так и тянет приврать. То титьки на размер больше, то туфли на штуку дороже. А уж когда настоящие тайны за душой, тяга соврать просто непреодолима. Так что ты права, моя радость, все, что нам известно, не более чем видимость правды, а до самой правды еще придется докапываться.
— Ты что-то узнал? — заволновалась я.
— Честно? Нет. Я просто пораскинул мозгами и решил, что с выводами мы поспешили. И к бывшему ТЫ кинулась преждевременно, лишив меня развлечения и себя, кстати, тоже. Потому что теперь ковыряться в этом деле нам не позволят, а жаль. Так выпьем за то, чтобы впредь торопливость не лишала нас удовольствия.
Мы подняли бокалы, отсалютовав друг другу, и выпили. Я пребывала в большой задумчивости, и на этот раз вино мне показалось попросту безвкусным. Что, если Берсеньев прав, и выводы я сделала чересчур поспешно? Упустив что-то важное…
— Не переживай, — подмигнул Сергей Львович, наблюдая за моими терзаниями. — Иногда и ментам нелишне потрудиться. Кстати, за твоей спиной сидит Стас. Это я к тому, чтобы ты, случайно обернувшись, не свалилась со стула.
— Стас? — растерялась я.
— Ага. Четвертый стол по центральной линии.
Все мысли из моей головы разом улетучились, кроме одной: не поворачиваться… С большим трудом я заставила себя усидеть на месте.